«Он хотел все делать именно так, как мог; это стремление характерно для каждого артиста и любой творческой личности. Художник хочет рисовать по-своему, создавая собственный неповторимый стиль. Поэтому выдающиеся музыканты, композиторы и писатели хотят, чтобы их узнавали благодаря этой особенности, привносимой ими в работу, которая отличает их от других. Я часто говорил, что Сезар инстинктивно «сезаризировал» материал, просеивая его сквозь сито, – абсолютно субъективным образом. Какой бы материал не поступал, на выходе мы получали Сезара»[250].

«Я не был предан шоу, не был предан и Максу Либману. Я был предан Сиду. И он мог вызвать меня, днем или ночью, а иногда будил в 3:30 утра и говорил: “Мел? Это Сид. Нужна шутка”»[251].

«Для своих сценаристов он был чемпионом в тяжелом весе. Он мог сделать все, о чем мы его просили, и делал. Наша точка зрения становилась его точкой зрения. Он понимал все, если, конечно, мы это понимали. Это была честная игра. Он контролировал все, но мы пользовались абсолютной свободой»[254].

«Да, они дрались. Штукатурка летела со стен; шторы рвались на куски; Мела Брукса часто превращали в настоящее чучело. Но в этой суматохе рождались потрясающее творчество и свежий юмор»[255].

«Мы все хотели быть любимчиками Сида», – говорит Нил Саймон, работавший в команде в 1952-54-е годы и затем в 1956-57 годы. – Сид платил нам лучше других. И обращался со сценаристами лучше, чем любой другой комик, с которым мне приходилось работать»[256].

«В первые дни работы с Сидом он не говорил мне ни слова за пределами писательской комнаты. И он всегда был там. (Одним из преимуществ его вездесущности было то, что к моменту запуска шоу в эфир он уже знал все роли наизусть). Я уже стал подумывать о том, что пора бы покинуть это шоу. Но после запуска первого шоу, на праздничной вечеринке, он положил мне руки на плечи, наклонил меня назад, как будто он был Джоном Гилбертом, а я Гретой Гарбо, и поцеловал меня в губы. Так он выразил мне свою признательность: “Я ценю то, что ты сделал”. Если бы я написал для него текст комплимента, он исполнил бы его безукоризненно. Но, вынужденный обходиться своими собственными средствами, он разыграл сцену из немого кино»[257].

«Газеты разнесли слух о том, что некоторые руководители NBC задались вопросом, зачем тратить столько таланта на один сериал? Почему бы не разбить команду на три, четыре или даже пять сериалов, которые увеличили бы доход телесети?»[258]

«Правда в том, что Макс, Кока и я должны разойтись, потому что нам троим не хватает времени на то, чтобы выразить себя в одном шоу. Другими словами, мы выросли, и если мы хотим расти дальше, каждый из нас должен пойти своим путем. За последние пять лет мы сделали все возможное в рамках одного шоу. Настало время попробовать выразить себя по-другому. Я знаю, что Кока способна на большее, да и Макс тоже. Ходит много слухов о том, что мы расходимся из-за разногласий. Это неправда. “Your Show of Shows” было счастливым временем для всех нас»[261].