— Наверное, предполагается, что сиятельная Драгана будет довольна, что большая часть этих денег всё же остаётся в семье, — саркастически заметил я. — Иначе я не могу объяснить полное отсутствие страха у Горана. И что мы можем с этим сделать?

— Да что угодно, — пожала плечами Ирина. — Коршевых не дворяне, а здесь имеет место совершенно наглая кража.

— Ну что же, — подвёл итог я. — Пока что мы все думаем, как нам решить проблему с четвёртым механическим. Коршевых оставим на сладкое, к тому же надо сначала посоветоваться с Драганой, раз уж Горан там непосредственно замешан. С ним вообще пора что-то решать. Работайте дальше, в общем.

* * *

— Вот скажи мне, Кеннер, — спросила Стефа, задумчиво на меня глядя, — а как ты наносишь удар, когда дерёшься? Встаёшь в нужную стойку, набираешь воздух, пыжишься, надуваешь щёки, хорошенько изготавливаешься, а потом как следует размахиваешься и бьёшь?

— Это ты скорее моего одногруппника описала, — рассудительно заметил я. — Я щёки не надуваю. Что тебя вообще навело на подобные мысли? Очень, кстати, красочная картина боя, тебе бы остросюжетные романы писать.

Стефа негромко посмеялась.

— Может, и напишу ещё, мне есть с кого взять главного героя. Ладно, давай поговорим серьёзно. Ты действуешь рывками: изготовился, построил конструкт, ударил, остановился, начал сначала. Никто не сражается таким образом, потому что те, кто так сражаются, в реальном бою очень быстро умирают. Ты должен быть текуч, как вода. Твои конструкты должны строиться непрерывно, без малейшей задержки. И пока ты строишь конструкты, ты должен одновременно с этим работать волевыми построениями, пусть даже просто отвлекающими. Только так ты можешь обеспечить приемлемую скорость атаки. Приемлемую для Младшего, конечно. Ты, кстати, знаешь, чем так опасны Старшие?

— Чем? — с любопытством спросил я. Разговор начал поворачиваться в интересную сторону, и похоже, я сейчас узнаю что-нибудь новое.

— Старшие почти не строят конструкты, а в бою вообще не строят. Пока ты строишь один конструкт, они забросают тебя волевыми построениями. А знаешь, чем особенно опасны Высшие?

— Чем?

— Волевые построения Высших не вызывают колебаний поля Силы. Ты понимаешь, что тебя атаковали, только тогда, когда реагировать уже поздно.

— Погоди, что-то здесь не то, — засомневался я. — У мамы я колебания ощущал. Даже не то что ощущал, меня чуть ли не наизнанку выворачивало.

— Это ты про её фокусы со статуями?

— Ну да, про них.

— Там был слишком высокий уровень воздействия на реальность, мы даже здесь это чувствовали. Да и опыта у Милы пока что маловато. Со временем она сможет проделывать такие вещи не так заметно. А что-то простое — стукнуть камнем или сжечь, например, — она и сейчас сделает совершенно незаметно.

Тут я вспомнил, что во время штурма базы «Сокола» мама превратила их Владеющую в кучку песка, при этом всплеск Силы был совсем небольшой. Мы с Ленкой тогда, посовещавшись, решили, что об этом болтать не стоит, и заставили тех, кто это видел, дать обязательство о неразглашении. Я хорошо запомнил предупреждение Стефы, что чрезмерная сила может вызвать опасения даже у друзей. Пусть лучше мама ассоциируется только с лечением, а чудесами света пусть прославляется кто-нибудь другой.

— То есть если Владеющий осуществляет воздействие Силой, но колебаний поля при этом нет, то это Высший, так?

— Нет, не так, — усмехнулась Стефа. — Это было бы слишком просто. Ты, случаем, не сталкивался с ханьскими Владеющими?

— Нет, не доводилось.

— Они не используют конструкты, и никак не воздействуют на поле Силы. Они выпевают заклинания.

— Заклинания? — я в буквальном смысле вытаращил глаза от изумления.

— Да, словесные формулы. Не очень быстрый способ, так что в целом они слабые противники. Хотя их Высшие вполне на уровне, да и Старшие уже неплохи. А вот, к примеру, бриттские и кельтские магусы традиционно используют жесты и разнообразные жезлы. А имперские паладины обращаются к своему богу с молитвами. Муслимы тоже используют своего Аллаха, но они не молятся, а взывают к разным его аспектам, у них для каждого аспекта бога есть отдельное имя. Но общей чертой у всех у них является то, что поле Силы они никак не тревожат. Имперцы поэтому даже считают, что они на самом деле обращаются к Сиянию, а не к Силе, стало быть, у них источник силы божественный, а у нас соответственно демонический.

— А они действительно обращаются к Сиянию?

— Мы думаем, что всё-таки к Силе, — пожала плечами Стефа. — У Сияния почти нет свободной энергии. Хотя ничего исключать нельзя, может они и правы. Может, Христос и в самом деле отвечает на молитвы своих последователей. Впрочем, они и конструкты используют, молитва же дело небыстрое. У них это считается обращением к нечистой силе, но при необходимости допускается — церковь это не запрещает, просто не одобряет. А вообще мы считаем, что разделять энергию на плохую и хорошую — это полная глупость. Что Сиянию, что Силе людские суеверия глубоко безразличны, они выше этого. Но имперцы верят, что их сила от Христа, и стало быть, они нас морально превосходят.

— Ну, папа вроде был не против, чтобы мама подлечила его демонической силой, — заметил я.

— Это же церковь, — засмеялась Стефа. — Даже не сомневайся в том, что у них найдётся подходящее объяснение.

— Но знаешь, бабушка, — сказал я подумав, — всё-таки у меня в голове это никак не укладывается. Я могу поверить, что Христос откликается на молитвы, но я не могу представить, как может подействовать пение заклинаний или размахивание палками.

— Мне казалось, что ты уже догадался, как работают конструкты, — удивлённо подняла бровь Стефа.

— Да, я догадался, — отозвался я. — Они сами по себе не важны, а просто помогают сфокусировать волю.

— Верно. Вот и заклинания действуют точно так же. Это всего лишь актуаторы воли. Для нас привычны актуаторы в виде конструктов, а у других свои традиции. Разницы нет.

Тут я вспомнил, что она сказала чуть раньше, и сделал логичный вывод:

— Тогда получается, что они сильнее нас.

— Это ещё почему? — удивилась Стефа. — Вообще-то как раз наоборот, наши Владеющие в целом посильнее будут.

— Если они, как наши Высшие, не воздействуют на поле Силы, то у них преимущество. Они-то наши конструкты видят.

— Вот интересно, что нет, не видят. Почему — мы толком не знаем. Скорее всего, из-за разного воспитания. Наши дети учатся видеть конструкты, а их — слышать заклинания. Это как у слепых вместо зрения развивается слух, так и у нас с ними чувства уходят в разные области. Мы ведь тоже их заклинаний не различаем — там, где для нас неразборчивое мычание, для них сотни оттенков звука. И Силу они на самом деле тоже ощущают, но с какой-то своей стороны.

— Тогда почему мы сильнее?