Где-то рядом раздался громоподобный звук. Даша, с трудом соображая, вытащила телефон из кармана. Экран сиял ярким светом, на нем мигал закрытый конвертик и фамилия «Фадеев».

– Подожди, – дурное предчувствие поразило Дашу, – Кирюш, подожди.

Он не слышал ее, а она ощущала бешеный стук его сердца в своем животе. «Я люблю тебя, Дашенька», – снова прошептал он и, сняв с нее блузку, прижался губами к груди. Мобильный телефон под вырвавшийся стон выскользнул из руки…

Даша очнулась от волшебного сна – открыла глаза и увидела на потолке разноцветные блики ночных огней. Ее переполняли нежность, любовь и только одно желание: чтобы все оставалось как есть. Чтобы Кирилл вот так же тепло дышал ей в шею и, перехватив за талию, прижимал к себе. А она будет улыбаться своим ощущениям и думать о том, что на земле нет ни единого человека, счастливей ее. В голове приятно шумело, на губах до сих пор ощущались страстные и дурманящие поцелуи Кирилла, все тело сладко покалывало. Уходящий день был похож на сказку, которая грезилась с детства, только Даша – затравленный придирками гадкий утенок – не решалась в нее поверить. А оказалось, именно в этих видениях притаилась ее мечта!

Девушка, боясь потревожить Кирилла, едва заметно подвинулась – что-то больно впивалось в спину. Неприятные ощущения не исчезли, только переместились чуть выше. Она осторожно завела руку за поясницу и с изумлением нащупала свой телефон. Интересно, как она раньше-то его не почувствовала? Хотя – Даша вздрогнула, поддавшись новой волне возбуждения, – совершенно не до этого было.

Даша вытащила телефон осторожно, чтобы не побеспокоить Кирилла. Посмотрела на экран, вспомнила о сообщении Фадеева и нажала на кнопку. Выплыли всего несколько слов: «SOS! Клонг Прайм». Даша не поняла. Перечитала фразу еще раз. Заставила себя сосредоточиться. Что это такое – просьба о помощи? Но этого просто не может быть. Михаил Вячеславович сам кого угодно спасет. И что здесь за абракадабра такая – Клонг Прайм? Дурное предчувствие заставило похолодеть.

– Кирюша, – тревожно прошептала она, – пожалуйста, проснись!

Она почувствовала, как Кирилл потянулся губами к ее лицу и сильнее прижал к себе. Его руки заскользили по ее бедрам, Даша снова начала терять разум. Только с Николаевым, впервые в жизни, она почувствовала, каким неукротимым бывает желание: мир вокруг перестает существовать, все теряет значение. Фадеев! Фадеев!! С огромным трудом она заставила себя вернуться к реальности.

– Михаил Вячеславович просит о помощи, – уже громче, едва справляясь с дрожью в голосе, проговорила она, – нам надо ехать!

– Не понимаю, – пожаловался Кирилл, – куда ехать? Так поздно…

Даша снова нажала кнопку на телефоне и протянула Кириллу аппарат. Сонно щурясь на светящийся экран, Кирилл прочитал вслух.

– SOS! Клонг Прайм.

Даша увидела, как выражение его лица из блаженного превращается в испуганное.

– Клонг Прайм?! Это тюрьма!

– Да?! – Морозова оцепенела. – Но такого не может быть.

– В Таиланде может. – Кирилл окончательно сбросил с себя сонливость. – Дашенька, ты права. Надо ехать.

Морозова вскочила с постели, стала собирать разбросанные повсюду вещи – свои, его. Пока она возилась с одеждой, Кирилл позвонил на ресепшн, вызвал такси. Через десять минут они уже выходили из номера – одетые наспех и пошатывающиеся от пережитых эмоций.

Таксист посмотрел на парочку с нескрываемым ужасом, когда Кирилл назвал ему пункт назначения. Машина, промчавшись по ночным улицам Бангкока, выехала в пригород. Кирилл по дороге встревоженно рассказывал Даше, что такое Клонг Прайм: та самая тюрьма, в которой снимали фильм «Бангкок Хилтон». Даша поежилась, вспомнив картину. Господи, что за несчастье могло произойти с Михаилом Вячеславовичем?!

В тюрьме, построенной по приказанию короля Рамы VI в начале двадцатого века, содержали самых опасных преступников. Туда попадали приговоренные минимум к двадцати пяти годам заключения, к пожизненному сроку или смертной казни. Морозова почувствовала, как сердце ее сжимается, охваченное ледяным ужасом.

– Кирилл, – тихо позвала она.

– Да, – его глухой голос испугал ее еще больше.

– Ты думаешь, его арестовали?

– Хотел бы не думать, – отозвался Кирилл.

– Господи боже мой! Что же мы будем делать?! – в ее голосе прозвучала паника.

– Дашенька, – Кирилл нежно обнял ее за плечи, – сначала все выясним. Я поверить не могу, что Михаил Вячеславович…

– Я тоже, – прошептала она.

– Значит, не будем верить! Может быть, это просто чья-то идиотская шутка.

Таксист высадил их у высоченной стены – на вид не ниже шести метров, – окружавшей громадную территорию центральной тюрьмы. Пока Кирилл расплачивался, Даша разглядывала небо, равномерно порезанное полосами света на куски, и глухие железные ворота. Освободившееся такси взвизгнуло шинами и торопливо исчезло в ночи. Дарья дрожала, то ли от холода, то ли от ужаса, который царил вокруг мрачной азиатской тьмы. Ворота были заперты, а вокруг ни души. Клонг Прайм погрузился в зловещий сон.

– И ч-что д-дальше? – заикаясь, спросила она.

– Черт его знает! – Кирилл огляделся вокруг.

– З-здесь к-кто-нибудь есть?

– Как минимум охрана. Подожди.

Он оставил Дашу в тени деревьев, а сам вышел на свет, к воротам. Через пару минуту вернулся.

– Пойдем, нас пропустят!

– Как тебе удалось?! – изумилась она.

– В этой стране, – мрачно усмехнулся Кирилл, – служители порядка прекрасно знают, как выглядят доллары.

– Надо же, – Даша опустила голову, – все, как у нас.

– Ошибаешься, – Кирилл взял ее за руку и потащил за собой, – гораздо хуже.

Они протиснулись в раскрытую охранником калитку и пошли в направлении, которое он указал. Даша впервые видела жителя солнечного Таиланда с таким каменным выражением лица. До этого ей казалось, что все тайцы улыбчивы и приветливы от природы. Она оглянулась на человека в форме, который, пропустив их, продолжал прогуливаться вдоль ворот с ружьем наперевес. Даже в его походке сквозила жестокость, замешенная на сознании собственной значимости.

В темноте Даша, как ни старалась, не могла разглядеть многочисленные здания тюрьмы – только угадывала очертания бетонных бараков, к тому же они были отгорожены от той части территории, на которую их впустили. Но сам дух внутри стен Клонг Прайм был мучительным. Он словно впитал в себя страдания многих людей, обреченных на гибель: на смертную казнь или годы мучений от голода и болезней. Господи, бедный Михаил Вячеславович! Неужели он и в самом деле угодил в этот ад?! Это же настоящий – живой, копошащийся – склеп, дробящий человеческие тела и души на мелкие осколки.

Даша схватила руку Кирилла, подсознательно ища в нем защиты. Он ответил крепким пожатием и не расслаблял его до тех пор, пока они не добрались до ужасающего вида хибары. Кирилл решительно отворил прогнившую дверь и вошел. Помещение внутри оказалось затхлым и серым. За убогим столом спал человек в форме. Звук открывающейся двери его разбудил, и он встрепенулся.