«Участь Салема» получила три номинации на «Эмми» и одну — на «Эдгара» как лучший телевизионный фильм или мини-сериал. И, что самое приятное, телефильм понравился Стиву.

Популярность Кинга стремительно росла, и ему пришлось близко познакомиться с той частью жизни востребованного писателя, которую обожают многие знаменитые авторы, а некоторые, вроде него, терпеть не могут: интервью, рекламные мероприятия и подлизывание к журналистам — все ради роста объемов продаж.

«В детстве я мало говорил, все больше писал, — сетовал Кинг. — Мне сложно целый день давать интервью, потому что, по правде говоря, собеседник из меня не очень. Я привык выражать свои мысли на бумаге и никак иначе — так уж у нас, писателей, принято. Когда кто-то начинает много болтать о том, что значит быть писателем, это уже само по себе печально. И еще печальнее, когда люди действительно принимают такого человека за писателя, а он и рад».

Все же публичность имела и явные плюсы. По словам самого Стива, когда в нью-йоркской гостинице «Уолдорф-Астория» на встрече с продюсерами «Сияния» в его присутствии начали обсуждать, кого взять на главную роль, Джека Николсона или Роберта Де Ниро, он едва мог поверить в реальность происходящего.

Вернувшись в родной Мэн, Кинг словно спустился с небес на землю… и вздохнул с облегчением.

«Я приезжаю домой, собираю игрушки, проверяю, тщательно ли дети чистят зубки, а потом уединяюсь в кабинете, выкуриваю бесчисленное количество сигарет и жую аспирин, отдыхая от гламура и шумной толпы, — делится он. — Я живу как затворник, связанный своеобразным обетом: творить изо дня в день и изо дня в день терзаться сомнениями, что мои творения слишком банальны, а может, и вовсе никуда не годятся. Поэтому всякий раз, отправляясь в Нью-Йорк, я чувствую, что в некотором смысле заслужил эту поездку».

Жить в Мэне было приятно хотя бы потому, что местные практически не обращали внимания на именитого соседа. Дома никто не клянчил автограф и не тыкал ежеминутно в лицо книгами. Куда бы Стив ни поехал и как бы ни был занят, он каждый день старался выкраивать время для работы, даже в дороге, но нигде ему не творилось столь вольготно и легко, как в родном Мэне — особенно в сельской глуши. «Мне правда кажется, что в деревне реальность как бы истончается. Я лишь пытаюсь хотя бы отчасти передать в своей прозе это ощущение чего-то беспредельного и в то же время удивительно близкого — стоит лишь руку протянуть», — рассказывает он.

Помимо прочего Кинг начал слегка уставать от вечных переездов. Он чувствовал себя не в свой тарелке, постоянная смена адресов навевала воспоминания о кочевом детстве. Ему хотелось найти одно постоянное место и там осесть, желательно навсегда.

После того как Стив вернул моральный долг родному университету, в течение года обучая студентов, Кинги провели несколько месяцев в своем доме на озере в Лавелле, раздумывая над следующим шагом.

Они с Тэбби и раньше обсуждали возможность пожить где-нибудь в другом месте, чуть более романтическом, чем Мэн, но Колорадо не подошел и Великобритания тоже. Они родились в Мэне, они прикипели к нему душой, и только здесь чувствовали себя уютно. Вместо того чтобы круглый год жить на озере в Лавелле, курортном городе, практически пустовавшем девять месяцев из двенадцати, они решили купить еще один дом. Тэбби хотелось, чтобы Наоми, Оуэн и Джо общались с ровесниками, чтобы они могли выйти во двор и поиграть в мяч или салочки с соседскими детьми.

Кинги выбирали между Бангором и Портлендом.

«Тэбби хотела переехать в Портленд, а мой выбор пал на Бангор, потому что это суровый рабочий город — севернее Фрипорта никто и слыхом не слыхивал ни о какой nouvelle cuisine»,[8] — рассказывает Стив. К тому же ему казалось, что где-то на улочках Бангора притаился новый, еще неизвестный ему сюжет. Писатель задумал слить воедино все, что знал о монстрах; он был уверен, что в Портленде, городе «белых воротничков», который почти не отличался от Боулдера, у него ничего не получится.

Итак, они выбрали Бангор — и сразу же принялись подыскивать уютный дом в городе. Долго искать не пришлось.

Один старый морщинистый янки, когда его спросили, как добраться до Бангора, сказал; «Никак не добраться. Глухомань».

Что ж, на самом деле добраться можно, только дорога займет намного больше времени, чем вы рассчитывали. Бангор — старомодный фабричный городишко — стоит на отшибе. Многие приезжие считают, что здесь, вдали от шума цивилизации, местные жители чувствуют себя как в ловушке, потому что им совершенно некуда пойти, но для тех, кто предпочитает уединение, это идеальное прибежище.

Стивен Кинг, без сомнения, был из числа последних. Если въехать в Мэн по шоссе 1–95, через час вы попадете в Портленд, крупнейший город штата, а еще через час доберетесь до столицы штата Огасты. Поездка будет интересной, скучать вам точно не придется: дорога проходит вдоль живописного побережья, через окрестные городки и местные достопримечательности. Однако стоит выехать из Огасты по направлению к Бангору, как картина резко меняется. Последние восемьдесят миль пути пейзаж за окном крайне однообразен: сплошные деревья, редкие автомобили да знаки «Осторожно, лоси».

Как выразился сам Стив, если вы действительно хотите попасть в Бангор, то выдержите поездку, в противном случае не стоит и пытаться. Для тех, кто решит лететь самолетом, есть два ежедневных рейса из Бостона. А вот из Портленда самолетом сюда не добраться, потому что прямого воздушного сообщения между двумя городами нет.

«Одна из причин, почему я живу в Бангоре, — его удаленность: если кто-то хочет ко мне попасть, то должен проявить недюжинное упорство, — говорит Кинг. — Нужно очень сильно захотеть сюда добраться. Живи я в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, любой желающий мог бы меня выцепить в любое время. Потому я и предпочитаю оставаться в Бангоре: здесь никто и ничто меня не отвлекает».

Бангор, издавна именуемый Городом королевы, некогда процветал благодаря развитой лесоперерабатывающей промышленности. Веймутова сосна, ценный ресурс, в изобилии росла в местных лесах, которые раскинулись на сотни миль во всех направлениях. Пик промышленного развития города пришелся на 1872 год: тогда в гавани Бангора побывало 2200 кораблей, вывезя на экспорт в разные страны почти 600 тысяч кубометров древесины. В те времена Бангор считался мировой столицей пиломатериалов, но по мере того как люди продвигались на запад и осваивали богатые лесные угодья Среднего Запада и Скалистых гор, спрос на крепкую древесину веймутовой сосны с юго-востока Мэна неуклонно падал. В 1870 году население Бангора составляло 18 289 человек, а десятилетие спустя число жителей уменьшилось до 16 857. Далее последовал рост, и в 2000 году по результатам переписи в городе проживало уже 31 473 человека.

В 1980 году Кинги купили особняк Уильяма Арнолда по адресу: Западный Бродвей, дом 47. Вилла в итальянском стиле, единственная на весь город, была построена в 1854–1856 годах. Прямоугольная башня правого крыла, выходящая на улицу, относится к изначальной постройке; восьмиугольную башню левого крыла пристроили позднее, приблизительно в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века. Особняк из двадцати четырех комнат стоит на семи акрах земли.