— Это какие же убойные у вашего папки сперматозоиды, что сразу вас двоих заделал, — попыталась пошутить доктор-узист при очередном исследовании, когда малыши с экрана монитора махали им крошечными ручками, — вот и вы такие живчики получились.

А у Данки перед глазами вставал теплый летний вечер, очертания крыши на фоне темного неба, горячее дыхание, стоны и жар крепкого тела. И вечером у нее была настоящая истерика, так что иногда ей очень хотелось, чтобы часть ее окружения ненадолго онемела. Хотя, люди как раз были ни в чем не виноваты, это только ее вина, что она так по-глупому влипла в брак с Баграевым, который по итогу и браком даже не стал. Так, досадное воспоминание, если бы не дети…

Живот затвердел, поясница заболела, Данка неуклюже перевалилась чтобы встать, и по ногам побежала светлая жидкость. Стало так страшно, что она чуть не закричала, но потом быстро взяла себя в руки. Все мысли о том, как хорошо было бы, если бы рядом был мужчина, которому эти дети тоже были нужны, пришлось в очередной выметать специально припасенной для таких случаев метлой.

Дана набрала доктора, которая должна принимать у нее роды, вызвала такси и только когда приехала в роддом, позвонила сестре. Не хватало еще, чтобы у той тряслись руки на операции. У них у каждой своя жизнь, родить своих детей Данке мог помочь только один человек на свете. Но он был слишком далеко, он ничего о них не знал, да они и не нужны ему были. Поэтому Данке предстояло теперь пройти весь путь в одиночку.

* * *

Утро началось как обычно, так как оно начиналось уже несколько последних месяцев. Даниял пил кофе, глядя на просыпающийся утренний город — он снимал апартаменты, из окна которых открывался вид на Цюрихское озеро. Сравнительно небольшие, с одной спальней, но ему одному было вполне достаточно.

Он рано уходил и поздно возвращался, хоть это не слишком помогало заполнить пустоту, которая поселилась в его сердце с тех пор, как он узнал, что его Дана умерла. Женщин в свою жизнь он больше не пускал — вполне хватало пары-тройки знакомых проституток еще со времен свободной холостой жизни.

Дан и сейчас считал себя холостым — никаких обязательств в отношении своей жены он не чувствовал. Фиктивный брак на то и фиктивный, чтобы муж и жена не мешали друг другу. Слиянием компаний занимались юристы с обеих сторон, Дан уже знал от отца, что у Арисханова вскрылись крупные финансовые проблемы. Зато у Баграевых они вдруг испарились, тендер был выигран, кредит получен. Потому Даниял считал свою миссию выполненной до конца.

Он теперь постоянно думал о девушке, которая появилась в его жизни как падающая звездочка — мелькнула и исчезла. Пытался ее забыть и не мог. Перечитывал их переписку, вспоминал ее запах, ее смех, ее глаза, и если раньше его маленькая хрупкая жена вызывала в основном сексуально окрашенные желания, то теперь ему все чаще хотелось, чтобы она просто была рядом.

Смотрела с ним фильмы, гуляла по улицам, держась за его руку — у него мурашки шли по телу, когда он вспоминал их такие недолгие прогулки. Просто лежала в обнимку, примостившись на плече, рассказывая что-то, а он бы слушал…

Все тяжелее становилось возвращаться обратно, стряхивая с себя эти воспоминания, и иногда Даниялу казалось, что он путает настоящую действительость с вымышленной.

Раздался звонок, приехал Рустам. Дан распахнул дверь и застыл — перед ним стояла его фиктивная жена. Рустам стоял рядом, упираясь рукой о стену.

— Зарема? — удивленно отмер Дан.  — Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно поговорить с тобой, Даниял, — Зарема не смотрела на него, зато взгляд Рустам легко мог изрешетить не хуже автоматной очереди.

— Может, впустишь ее в дом? Это твоя жена, а не вокзальная попрошайка, — спросил он очень ровно, и Дан с изумлением понял, что тот едва сдерживает гнев.

— Почему ты не предупредила, что прилетаешь? — спросил Дан, отходя в сторону и пропуская девушку в квартиру. С другом он разберется позже. Тот как почувствовал, оттолкнулся от стены и направился к лестнице.

— Я подожду в машине, — бросил через плечо, Даниял не глядя кивнул.

— Я боялась, что ты не позволишь мне приехать, — ответила Зарема, и Дан в который раз прочувствовал, насколько в его сознании не вяжутся с ее образом понятия «жена» или «моя жена». — Поэтому я попросила Рустама меня встретить.

— Почему же? Цюрих очень красивый, здесь есть что посмотреть. Ты можешь прогуляться по городу, походить на экскурсии, поехали, я отвезу тебя в хороший отель. Можешь, конечно, остаться здесь, а в отель поеду я, но у меня тебе может быть не так комфортно…

— Даниял, — перебила его Зарема, — я приехала не на экскурсии. Я приехала к тебе.

— Что значит, ко мне? — спросил он совсем другим тоном.

— Родители знают, что мы… ты… что я так и не стала твоей женой, — наконец сумела она выдавить, и Дан прислонился к стене, скрестив руки на груди.

— А для твоих родителей это и не секрет, Зарема. Для отца как минимум.

— Он обвинил меня, — прошептала девушка, опустив голову, — они все меня обвинили, мои родители и твоя мать, что я не смогла заинтересовать тебя. Сначала они решили, что я что-то не то сделала, что опротивела тебе, и ты сбежал от меня сюда. Мне пришлось признаться, что между нами ничего не было, и тогда стало еще хуже. Отец начал угрожать, что наш брак можно признать недействительным, что твоя семья вернет меня обратно, я буду опозоренной, потому что меня не захотел собственный муж, и меня больше никто не возьмет. Тогда им придется отправить меня в село к родне помогать с детьми, потому что меня выгнал муж. Я сказала, что ты до сих пор любишь свою первую жену, а они снова обвинили меня, что я не сумела тебя утешить…

Она опускала голову все ниже, прозрачные капли часто-часто капали на сцепленные на коленях руки. Дан молча смотрел на ее вздрагивающие плечи и ничего не чувствовал кроме острой жалости и досады.

— Они сказали, чтобы я ехала к тебе. Я отказывалась, клянусь, — Зарема подняла глаза, затуманенные от слез, и его снова пронизала жалость, — но отец пригрозил, что после того, как я вернусь, отведет меня к врачу. К женскому… Даниял! Я прошу тебя, ты ведь сам согласился взять меня женой. Я прошу, сделай меня женой по-настоящему, как муж…

— Я понял, — Дан отлепился от стены и подошел к девушке, и даже руку протянул, чтобы коснуться ее плеча. Но не коснулся. — Не плачь, Зарема, ты права, я действительно сам согласился. И я решу этот вопрос, обещаю. Ты пока отдохни с дороги, мне нужно в офис, я тебе перезвоню.

Он спустилася вниз, до офиса ехали молча, и в салоне автомобиля в полном смысле искрило от сдерживаемого напряжения. Но Даниял нарочно не начинал первым беседу. Они поднялись в кабинет, и тут Рустам не выдержал.

— Зарема сказала, у вас фиктивный брак.

— Да, — спокойно ответил Даниял, — я поставил условие отцу, он говорил Зурабу.

— Так какого черта Арисханов так ее прессует? — взорвался друг, Дан опешил.