— А ты откуда знаешь? Она с тобой советуется?

— Мне сестра рассказала, она слышала, как твоя мачеха выговаривала Зареме. Сатима потом расспросила Зарему, и та призналась, что брачной ночи у вас не было, вместо этого ты сообщил ей, что брак фиктивный. Сати сказала мне…

Он начал ходить из угла в угол то потирая затылок, то сжимая руки в кулаки. Даниял следил исподлобья, но внутри не было ничего кроме привычной пустоты и бесконечной усталости. А еще появилась странная ноющая боль во всем теле, легкая, но непривычная. Как было бы хорошо, если бы они все оставили его в покое…

— Над ней уже открыто смеются, — тем временем продолжал Демуров, продолжая мерить кабинет по диагонали, — чем ты думал, когда оставлял ее там? Ты взял на себя обязательства, ты обещал беречь ее и заботиться, почему ты ее бросил? Ведь ты ее муж!

— И что? — еще холоднее спросил Дан. — Тебе какое дело? Мы сами раберемся.

— Мне? — сипло переспросил Демуров, — мне есть дело. Я ее люблю.

Дан потрясенно уставился на друга, даже в стол руками уперся.

— Ты? Зарему? И ты все это время молчал? Почему ты не сказал мне, Рустам? Я ни за что не пошел бы на этот брак.

— А что это изменило бы? — помертвевшим голосом ответил тот. — Кто я такой? Арисханов мне никогда не отдал бы дочку, выдал бы за кого-то из своих друзей, по мне лучше было, чтобы за тебя. Но я так надеялся на твой первый брак…

Они оба замолчали и не смотрели друг на друга.

— Тогда подожди, пока мы разведемся, я уже говорил Зареме…

— Ты не понимаешь, да? — снова завелся Рустам. — Развестись вы сможете через два или три года, не раньше. Сейчас можно только признать брак недействительным, Арисханов ее пригнал сюда, чтобы ты переспал с ней, Даниял. И если ты этого не сделаешь, — он шумно вдохнул, — ты мне больше не друг.

Боль усиливалась, Даниял потер переносицу, и вдруг его осенило.

— Давай это ты сделаешь, Рустам, я фиктивный муж, я даже не прикоснулся к ней толком ни разу, и настоящим мужем не стану.

Голова дернулась от прямого удара, по лицу побежала липкая струйка, и Дан даже смог вдохнуть полной грудью. Это помогло ненадолго заглушить странную боль, что словно вливалась в тело. А Рустам навис над ним и прохрипел:

— За кого ты меня принимаешь? Она замужем, ты хочешь, чтобы я обесчестил любимую девушку? А о ней ты подумал? Ты отдаешь ее мне как товар, во временное пользование, ты хочешь, чтобы она руки на себя наложила? Мало тебе Даны?

И тогда Даниял ударил его в ответ.

— Не смей вспоминать Дану, — прорычал, в кабинет заглянула секретарь и испуганно захлопнула дверь. Демуров оттолкнул его и сполз по стене, запрокинув голову. Даниял опомнился и опустился на пол рядом с другом. Они долго сидели, молчали и смотрели в потолок.

— Ты прав, Рустам, — наконец заговорил Даниял, — ты во всем прав.

— Тогда сделай так, как я прошу, — буднично ответил Демуров, — и не смей больше позорить ее. Когда разведетесь, тогда и разведетесь.

— Никаких детей не будет.

— Это твое дело. Меня не интересуют наследники Баграевых.

Тупая, ноющая боль разливалась по телу, накатывала волнами и усиливалась с каждой минутой.

Схватки накатывали одна за одной, Данка еле успевала передохнуть. Она и дышать пробовала, как ее учили на курсах подготовки к родам, и на мячике сидела, но все равно, каждая последующая схватка казалась болезненнее предыдущей.

Оля уже была рядом, прилетела бледная и перепуганная, и теперь, глядя на мучения младшей сестры, только кусала губы.

— Ты ходи, Дашенька, ходи! — заглянула акушерка. — Оля, смотри за ней, я тут рядом, зови, если что.

— Чтоб он тоже так помучился, хоть немного, скотина, — пробормотала Ольга, когда Данка в очередной раз взвыла, хватаясь за спинку кровати в предродовой.

И боль вдруг уменьшилась, Дана обессиленно свесила руки и задышала. Следующая схватка тоже пронзила опоясывающей болью, но теперь она ощущалась несколько смазанно.

— Хорошо, что я не пошла в гинекологию, — Оля аккуратно вытерла капли пота со лба сестры, а потом со своего.

* * *

Дан вернулся домой затемно. Днем Рустам по его просьбе выгулял Зарему по достопримечательностям города, а теперь они с женой сидели друг перед другом в гостиной, и оттягивать неприятный разговор дальше не имело никакого смысла.

— Вот, — Зарема выложила на стол перед Даниялом пузырек с лекарством и бластер с таблетками, — это мне Аминат с собой дала.

Дан с недоумением покрутил в руках пузырек.

— Это что?

— Это снотворное, а это…

— Спасибо, я узнал, — если бы он не разучился смеяться, то расхохотался бы. Помимо снотворного мачеха снабдила Зарему средством для лечения эректильной дисфункции. — Ладно твой отец, а мачехе моей зачем? И как это вообще сочетается, если на то пошло?

— Не знаю, — девушка пожала плечами, — она говорила, но я не слушала.

— Зарема, — Дан внимательно посмотрел на фиктивную жену, — а почему ты не воспользовалась ее советами? Зачем ты мне все рассказала?

— Потому что мы муж и жена, Даниял. Пусть не настоящие, но я не хочу ничего начинать с обмана. Я решила поговорить с тобой, ты мужчина, тебе и принимать решение.

Дан потер лицо. Боль, которая целый день преследовала его, снова догнала спазмом, он даже выгнулся. Зарема следила за ним с опаской.

— Не бойся, я не забьюсь в эпилептическом припадке, — проследил за ее взглядом Даниял и продолжил, упираясь руками в стол. — Я тоже буду честен с тобой. Я поставил условие своему отцу и Зурабу, что брак будет фиктивным. Твой отец наплевал на договорености и хочет, чтобы наш брак стал настоящим. Этого не будет, Зарема, я не стану жить с тобой, детей я тоже не хочу. Я сделаю вазэктомию, думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы ты могла подать на развод, когда процесс слияния компаний будет завершен. Но на это уйдет время. Ты права, если я в их глазах стану твоим мужем, они больше не посмеют лезть ни в твою жизнь, ни в мою. Вот только тут я должен тебя предупредить.

Он поднялся и подошел к окну. Спину сводило, тело пронизывали судороги, сейчас бы лечь в горячую ванну, может, стало бы легче…

— Ты не станешь со мной женщиной в полном смысле слова, Зарема, — возможно, это звучало безжалостно, но для Данияла эмоции давно стали просто фоном. — Это совсем не то, что должно быть между мужчиной и женщиной и не то, что должно быть между любящими супругами. Сейчас тебя выдал замуж отец, но после нашего развода тобой уже никто не посмеет распоряжаться, ты сможешь сама выбирать мужа. Выбери того, кто тебя любит, и тогда ты узнаешь, каким может быть настоящая любовь. И секс. А во мне ты не должна видеть мужчину, потому что твоим я не стану. Ты готова к такому?