«Так это же замечательно!»

«Нечему туг радоваться. Потому что ты обзаведёшься ещё одним якорем. Не бросишь брата здесь…. одного».

«Не брошу, — ответила уверенно. — Я заберу его с собой».

«Только в том случае, если он захочет уйти. А вот если откажется — ты ничего не сможешь сделать».

Эти её слова ещё долго звучали в моём сознании. По всему получалось, что Катя права. И если Лёша оказался среди тех, кто не желает подчиняться новым хозяевам нашей планеты, если он — ярый противник их действий, то он будет даже рад вступить в ряды «Защитников свободы». Но что в таком случае делать мне? Остаться с ним? Смириться с тем, с чем я не согласна?

К сожалению, я пока не знала ответа. В любом случае, сейчас Лёша ещё в изоляторе, и первым делом нужно его освободить. А вот решать, как поступать дальше, мы будем уже вместе. Одно я знала точно — насильно удержать здесь моего брата я не позволю никому.

Собрание перед первым в моей жизни заданием прошло… познавательно. Другого слова просто не придумаешь. Как-то до этого дня я не особенно интересовалась, какими способностями обладают другие ребята, живущие со мной в одном бункере. Оказалось — зря. Потому что Джен удалось собрать в одном месте столько уникумов, что представить страшно!

Нет, это даже отдалённо не напоминало фильмы про супергероев или про мутантов со сверх способностями. Просто каждый из ребят был по-своему интересен и полезен.

Вот, к примеру, Марина — та самая девушка, что после моего пробуждения в больничном крыле приносила мне еду — оказалась этаким энергетическим накопителем (или вампиром?). Она умела вытягивать и скапливать в себе чужую внутреннюю энергию, а потом использовать её для своих целей. Могла создать из неё мощный сгусток и направить на предмет, заставляя его менять форму. Могла лишить человека сознания одним прикосновением. Но у такого странного дара имелась и оборотная сторона — Марина не могла обходиться без чужой подпитки, а пить энергию «своих» ей строжайше запрещалось. Вот оттого и ходила эта девушка всегда раздражённая, потому и была такой одинокой.

Ещё меня поразил Арсений — милый парнишка лет восемнадцати. Он являлся моей полной противоположностью. Если я умела находить, то он умел прятаться, да так. что обнаружить его было очень сложно, особенно для обычных людей. Его внутренняя энергия каким-то образом искажала пространство, скрывая своего хозяина. Фактически, если бы Арсений захотел скрыться, его никто бы не смог найти. Никто… только поисковик с уровнем потенциала не меньше моего. Я Сеньку находила всегда, чем искренне гордилась. Но что самое интересное, он при желании мог скрыть не только себя, но и группу из трёх-пяти человек, что делало его просто идеальным разведчиком или диверсантом.

Присутствовали сегодня на собрании и Лена с Федей. Они умели отключать любые электронные приборы лишь одной силой мысли.

Но больше всего в команде оказалось этаких боевиков. Их можно было отличить по широким чёрным браслетам, сделанным из неизвестного мне металла. Как оказалось, эти побрякушки собирали в себе весь излишек собственной энергии носителя, и в нужный момент могли отдать её обратно. То есть их можно было назвать своеобразными резервными батарейками, которыми могли пользоваться только боевики.

Я насчитала десять парней и девушек с такими побрякушками, но точно знала, что здесь присутствуют не все. Многие из проживающих в бункере ребят с таким даром пока не были готовы к открытому выступлению против властей Союза.

Кстати, боевиками их называли за владение боевым телекинезом. Я как-то видела их тренировку, и не дай мне вселенная когда- нибудь попасть одному из них под горячую руку!

Собственно, так много о ребятах я узнала от Дариса, который сидел рядом со мной на диванчике в дальнем углу зала, где и должно было состояться собрание. Мы ждали Джен, которая по непонятным причинам задерживалась, ну и мой друг решил, что пора мне узнать, с кем вообще я живу под одной крышей… или под одним пластом земли? Это же бункер.

— Ну, а ты? — спросила я, глядя в спокойные глаза Риса. — Эмпатия — это, конечно, хорошо. Но я почему-то сомневаюсь, что это всё, на что ты способен.

Он ухмыльнулся, взглянул на закрытую дверь, откуда должна была появиться предводительница этого балагана, и всё же ответил:

— Саш, я и, правда, способен на многое. И ты зря недооцениваешь эмпатов. Ведь люди, по сути, состоят из эмоций. А мне по силам заставить их чувствовать то, что нужно мне.

— Но ведь не все поддаются воздействию.

— Не все, — кивнул Дарис и, приобняв меня за талию, склонился к уху и тихо добавил: — Но тех, кто достаточно силён, чтобы противиться чужому воздействию, очень мало. Их — единицы. И если говорить совсем честно, тогда, в день нашей встречи в исследовательском центре, ты немало меня удивила.

— То есть ты ещё до проверки знал, что у меня большой потенциал? — спросила я, повернувшись и снова заглянув ему в глаза.

На самом деле, за всё время нашего общения мы ещё ни разу не поднимали тему того дня. Но сейчас я чувствовала, что Рис готов сказать если не всю правду, то хотя бы её часть.

— Как ты вообще попал туда? Что делал там? Почему тебя отпустили, не поймали? Каким образом меня удалось выкрасть?

Он усмехнулся и, приложив палец к моим губам, заставил замолчать.

— Тише, Саш, — проговорил с мягкой улыбкой. — Даже удивительно, как долго в тебе копились эти вопросы. Хотя, раньше я бы и не стал отвечать. Но теперь между нами многое изменилось.

Это явно был намёк на вчерашнюю ночь, но я предпочла сделать вид, что не понимаю, о чём он говорит.

— И всё же?

— Скажем так, я могу почувствовать предполагаемый потенциал и даже примерно определить предрасположенность человека. Потому иногда выбираюсь на вот такие проверки, чтобы найти подходящих нам людей.

— И тебя пропускают на территории центров?! — выпалила удивлённо.

— Я сам себя пропускаю, — самодовольно бросил Дарис. — Это несложно. Охранники — тоже люди, и на их эмоции легко влиять. Можно даже отключить восприятие реальности… ненадолго. Но этого времени хватит, чтобы пройти незамеченным куда угодно. А сделать так. чтобы люди не обращали на тебя внимание — ещё проще. Так и было в день нашей встречи. По сути, все, кто сидел с тобой в фойе, были под воздействием. Они меня просто не видели. А вот ты — увидела, да ещё и услышала мой ответ. Тогда, Саш, я и решил, что обязательно тебя заберу.

— А камеры? Датчики? — продолжала недоумевать я.

— У нас есть одно устройство, которое делает носителя невидимым для любых приборов. Оно попросту отражает посылаемый с них сигнал.

— То есть получается, что ты можешь даже в штаб Союзных войск пройти не замеченным?

— К сожалению, нет, — ответил он, чуть скривившись от досады. — Среди их руководящего состава слишком много людей, невосприимчивых к влиянию эмпатов. То есть, если я сам туда сунусь, меня быстро поймают.