Итак, когда вы попадаете на территорию самурая, вы должны стать жестким. Не злым, а жестким, как правда. А правда состоит в том, что правда в конечном итоге не может ранить. Она делает мир чище, а стихи – гораздо лучше. Я бывала на писательских семинарах, где мы по двадцать минут критиковали плохие стихи. Нелепое занятие. Это просто потеря времени – все равно что бить мертвую лошадь, пытаясь заставить ее скакать. Можете быть уверены: автор этого стихотворения напишет другие. Не стоит думать, что если вы не разнесете в пух и прах плохое стихотворение, автор ничего больше не напишет.

Вы должны найти в себе смелость быть честным. «Здесь есть кое-что хорошее, но этого мало». И все. Идите дальше. Будьте готовы спокойно расстаться с тем, что уже закончено, – это очень полезный процесс. Аллен Гинзберг в Университете Колумбии подошел к своему профессору, литературному критику Марку Ван Дорену, и спросил: «Почему вы больше не занимаетесь критикой?» Профессор ответил: «Зачем обсуждать то, что тебе не нравится?»

В процессе создания текста случаются моменты, когда мы выплываем из тумана собственного разума к ясности, – но далеко не каждый раз, когда в процессе написания в нас пробуждается энергия, рождается что-то истинно ценное. Отнюдь нет. Эти моменты означают лишь, что мы проснулись, как воскресным утром после затянувшейся субботней вечеринки, где слишком много выпили. Мы открыли глаза, но пока еще не слишком чутки. Полезно понимать, где наша работа становится живой, но настоящая поэзия или проза появляется только там, где текст начинает по-настоящему сиять. Разницу услышит любой. То, что исходит из источника, из первичных мыслей, пробуждает и придает силы каждому. Я видела это в моих группах множество раз. Когда кто-то читает по-настоящему яркий текст, это взбудораживает всех.

Будьте готовы честно взглянуть на свою работу. Если что-то хорошо, это хорошо. Если нет – перестаньте хлестать мертвую лошадь. Продолжайте писать. Появится что-то еще. В мире достаточно плохих текстов. Напишите одну хорошую строчку – и вы прославитесь. Напишите хоть целую гору еле теплых текстов – и все будут лишь засыпать над ними.

Бывает полезно перечитать написанное некоторое время спустя. Пауза дает вам перспективу и объективность в отношении к своей работе. После того как вы исписали целую тетрадь во время своей писательской практики (возможно, вы потратили на это месяц), сядьте и перечитайте всю тетрадь, как будто она не ваша. Полюбопытствуйте: «Что этот человек может сказать?» Усядьтесь поудобнее, как будто собираетесь почитать хороший роман. Читайте страницу за страницей. Даже если в момент написания что-то казалось вам скучным, теперь вы можете отыскать там структуру и ритм.

Когда я перечитываю свои тетради, они обязательно напоминают мне, что я живу, что я что-то чувствовала, думала и видела. Это очень ободряет, потому что иногда создание текстов кажется бесполезной тратой времени. И вдруг оказывается, что вы сидите в кресле, увлекшись собственной скучной жизнью! В этом состоит великая ценность искусства: делать обыденное удивительным. Мы пробуждаемся к своей собственной жизни.

Кроме того, перечитывая целые тетради, вы можете увидеть, как работает ваша мысль. Обратите внимание на те места, где вы могли бы поднажать, но из лени или страха не сделали этого. Замечайте, где вы были действительно скучны, посмотрите, как ваши жалобы только заводили вас все дальше в безысходность. «Я ненавижу свою жизнь. Я уродина. Мне нужны деньги…» Потратив на перечитывание подобного достаточно много времени, вы научитесь быстрее переходить в своих текстах к другой теме, вместо того чтобы до бесконечности погружаться в бездну неудовлетворенности собой и своей жизнью.

Часто в процессе практики вы понятия не имеете, написали ли вы что-нибудь хорошее. Иногда я нахожу в своих тетрадях стихи, не зная, что я их написала. Наше сознание контролирует далеко не все и не всегда. Мне может казаться, что я пишу что-то исключительно скучное, но, перечитав это через месяц, я могу обнаружить, что сочинила замечательное стихотворение.

Помню, как-то я писала в своем кабинете в очень приподнятом настроении. Это было странно, и я все время спрашивала себя: «Чему ты так радуешься? Ты же не написала за целый день ничего стоящего». Четыре дня спустя я вела занятие в группе, и одна моя ученица агрессивно потребовала у меня доказательств, что я тоже «пишу кучу ерунды» в своих тетрадях. Я подумала: «Ну, это легко», – и начала читать то, что написала тогда в кабинете. Однако, к моему несказанному удивлению, это оказался трогательный отрывок о быстротечности времени и обо всех людях, с которыми я рассталась в жизни – из-за переездов или смерти. Читая, я поняла, что мой голос действительно звучит здесь искренне и открыто. Я была потрясена.

В тот день в кабинете мое сознание было разочаровано и понятия не имело о том, что я пишу что-то хорошее, но моя рука, невзирая на эти логически-критические мысли, жужжащие в голове, словно стая москитов, старательно записывала настоящее, первичное, скрытое под их поверхностью. Так бывает: какая-то ваша часть просто проходит сквозь это жужжащее облако и прикасается к чистому источнику внутри. Вы можете проигнорировать негативный настрой и непрекращающуюся болтовню внутреннего критика и продолжить писать. Сознание слишком занято москитами, поэтому мы не всегда сознаем, что пишем что-то хорошее, однако тогда в кабинете какая-то часть меня все же знала об этом – недаром у меня было такое хорошее настроение. Так бывает с матерью, которая все время недовольна тем, как воспитывает детей, однако, глядя на них, видит, что они прекрасны и счастливы. Она делает хорошую работу. А в нашем случае «мать» (ваше критическое мышление) и ее прекрасные «дети» (ваши тексты) сосуществуют внутри вас и действуют сообща. Когда вы продолжаете писать, невзирая на любые критические мысли, вы тренируетесь. Месяц спустя, перечитывая свои тетради, вы сможете сознательно определить, хороши ли ваши тексты. В этот момент ваше сознательное и бессознательное встречаются, узнают друг друга и становятся целым. Это и есть искусство.

В процессе перечитывания выделяйте отрывки, которые вам нравятся. Часто в них есть особое свечение, по которому вы их без труда узнаете. Их можно использовать в качестве отправной точки для будущих текстов, а может статься, они уже представляют собой законченные стихотворения. Попробуйте перепечатать их. Когда вы увидите их отдельно на странице, вы поймете, получились они или нет. Ограничьтесь вычеркиванием неясных мест – тех, где ваша мысль отвлеклась. А вот слова не меняйте: суть этой практики – усилить ваше доверие к собственному голосу. Если вы были полностью включены в настоящее, когда писали этот текст, он уже будет цельным. Не позволяйте вашему эго манипулировать словами, чтобы они звучали «правильнее» или отражали то, каким ему хочется себя видеть: идеальным, счастливым, лучше всех остальных. Обнаженный, неподправленный текст – это возможность разглядеть и выразить себя настоящего и принять себя без манипуляций и агрессии. Если вы написали: «Я несчастна», – не пытайтесь это скрыть. Примите это, потому что именно так вы себя чувствовали.

Естественно, работа писателя не обходится без редактирования и пересмотра, но когда мы слышим слово «редактор», мы думаем: «Ладно, я позволил своей творческой натуре вырваться из-под контроля, а теперь пора вернуться к приличному, разумному, логичному состоянию и наконец привести все в порядок». Мы выпускаем на волю мужчину или женщину в твидовом костюме с докторской степенью по литературе, который (которая) всегда и все критикует. Не нужно это делать. Личность в костюме – просто очередная маска вашего эго, пытающегося любым способом захватить власть. А в ваших текстах этому эго не должно быть места, потому что оно будет манипулировать всем так, как ему хочется, и придираться ко всему. Вместо этого, пересматривая свою работу, будьте воином-самураем, которому хватает смелости отбрасывать все, что не истинно. Как самурай со свободным разумом, разрубающий противника пополам своим мечом, будьте готовы не сентиментальничать со своими текстами, когда будете перечитывать их. Смотрите на них с ясностью и проницательностью. А поскольку человеку свойственно стремление вмешиваться во все своей критической частью, ваше эго нужно чем-то занять. Пусть оно перепечатывает тексты, пишет адреса на конвертах, лижет марки. Главное – чтобы оно держалось подальше от вашего творчества.