Что бы вы сказали Натали из прошлого, которая работала над книгой «Человек, который съел машину»?

Я бы ничего не смогла ей сказать. Она была такой, какой была. Она бы все равно не стала меня слушать. Например, сейчас я могла бы сказать, что она тогда не понимала, что известность и успех могут быть очень нелегкими и болезненными. Я могла бы это сказать ей. Я говорю это моим ученикам. Но они не хотят меня слушать. Они хотят то, что хотят. Натали в тридцать шесть лет хотела гореть. Не знаю почему, но я хотела стать знаменитой. Кажется, подсознательно я считала, что это спасет мою жизнь. Конечно, это оказалось не так. Но я не могу сказать ей все это. Я просто оглядываюсь назад и испытываю к ней огромную любовь и сочувствие. Она была такой искренней. Она так усердно трудилась. И она была такой невинной. И в каком-то смысле она была умнее, ее еще не так побила жизнь, а мне кажется, что мы кое-что яснее видим в жизни, пока она нас еще не поломала. Нам ничто не мешает. В нас нет страха. Конечно, мы не знаем, какие нас ждут последствия и результаты. Но все это еще впереди – результаты будут, когда будут.

Написание этой книги было особенно замечательно тем, что я тогда впервые говорила то, что я думаю, вижу и чувствую. И мне приходилось защищать это безо всякой поддержки со стороны. Это была моя первая книга. Никому, кроме меня, не было никакого дела до того, напишу я ее или нет. После того как вы напишете хотя бы одну книгу и она окажется успешной, вы будете более уверены в том, что люди, даже если сочтут вас идиотом, по крайней мере, прислушаются к вам. В жизни мне часто приходилось испытывать унижение, и даже ребенком я получала мало поддержки. И вот мне пришлось защищать мою книгу. Это было страшно. Я должна была высказаться о том, как я вижу мир. И я не знала, что подумают обо мне люди. На обществе есть некая пленка, или мембрана, которую вы должны прорвать – и для этого требуются усилия. Мне пришлось выстоять в одиночку, прорваться, и наконец меня выслушали.

Как вам удалось выработать в себе эту уверенность?

Я всегда верила в себя и в свой разум. Что это означает? Что я считаю замечательным все, что делаю? Нет. Большинство людей гораздо умнее и талантливее, чем я. Но я себя и не принижаю. Когда я говорю: «Я верю в то, что говорю», – я имею в виду, что я знаю ценность своих слов и сама их слушаю. Я верю в цельность своего разума. А еще уверенность дает мне тот факт, что если я сказала, что буду писать сегодня три часа, то я буду писать эти три часа. Может показаться, что это слишком просто. Но в других сферах моей жизни это не так: например, я могу сказать, что не буду есть шоколад, но на самом деле все равно буду. Здесь у меня нет никакой уверенности в себе. Но как в писателе я в себе уверена. Потому что я всегда делаю то, что обещала. Вот и все. Писательство – единственная вещь в моей жизни, которой я не бросаю заниматься. Я отдаюсь писательской практике на 100 %. На этом и строится моя уверенность.

Но в моей дзенской практике я далеко не так сильна и настойчива. Мне приходится себя заставлять. И тем не менее я это не бросаю. Здесь не обязательно быть бульдогом или стрелять из пушки. Просто медленно добивайтесь своего. Найдите свой путь. Такой же подход можно использовать и в писательстве.

Как вы внушаете эту уверенность своим ученикам?

Я – их чирлидер. Вперед, вперед, вперед, у вас все получится! Когда я вхожу в роль учителя, я вижу, какие они замечательные. Я не обращаю внимания на все их «я не могу это сделать потому или поэтому». Не обращаю никакого внимания. Я вижу, на что они способны. И меня интересует только их жизнь как писателей в целом, то, как мы будем продолжать это дело, а не отдельные удачные или неудачные моменты.

Что значит «не сбиваться с пути»?

Не позволяйте своему беспокойному уму сбить вас с пути. Вы говорите, что хотите что-то делать: «Я хочу быть писателем», – а потом как будто кто-то начинает нашептывать вам на ухо: «А вдруг ты не сможешь зарабатывать этим себе на жизнь?» – «Ну ладно, тогда я не буду писать». Это и значит сбиться с пути. Такие голоса постоянно звучат у нас в голове. Но если вы приняли решение, нужно его придерживаться. Не отвлекайтесь, никого не слушайте. Чтобы не сбиваться с пути, важно разобраться с собственным разумом. Не верьте ему, когда он будет изобретать различные препятствия и причины для того, чтобы чего-то не делать, и наполнять вас неуверенностью в себе.

Приближаясь к концу работы над этой книгой, я жутко боялась как неудачи, так и успеха. Я забросила ее почти на полгода и нанялась пекарем в ресторан на Каньон-Роуд в Санта-Фе. Однажды во время перерыва я пошла прогуляться вдоль канала, и вдруг упала на землю, разрыдалась и сказала себе: «Нат, ты должна это сделать, если не ради себя, то ради Катагири». И это дало мне новый толчок. Я мысленно ухватилась за Катагири и все время повторяла себе: «Я делаю это ради него». Я не более уверена в себе, чем другие люди, но я не очень обращаю на это внимание, когда занимаюсь тем, чем действительно хочу заниматься. Я не размышляю: «Натали, ты правда этого хочешь? А может, ты этого не хочешь?» Потому что страх успеха или неудачи останавливает меня. Если я буду думать о себе, я попадусь в ловушку, как это бывает со всеми остальными. Сначала – неуверенность, потом – наоборот, раздутое самомнение. Меня всегда мотало из крайности в крайность. Но если я забуду о себе, я могу все. Не позволяйте сбивать себя с дороги ни себе самому, ни кому-то другому. Пусть ваш разум движется вперед.

Когда я писала эту книгу, я испытывала огромную любовь к роси Катагири. Говоря «любовь», я имею в виду чувство более сильное, чем все, что я когда-либо испытывала. И, наверное, мне нужно было поделиться этим с читателями. Эта огромная любовь находится за пределами добра и зла. Просто он вытащил из меня подлинную Натали. И эта большая Натали хотела сделать это для большого Катагири. А теперь я понимаю, что большая Натали и большой Катагири были неразделимы. И дело здесь не в психологии. Дело в истине. Я придумала себе, что я менее значительна, чем он, или чем-то отличаюсь от него. Даже спустя много лет после его смерти я продолжала мучиться. Понимаете, я потеряла важнейшую сущность в моей жизни. Он умер. И я смогла обрести свободу, только когда поняла, что мы никогда не разлучались, и что я была им, а он был мной. Эта огромная любовь помогла мне не сбиться с пути. Заканчивая писать книгу, я чувствовала, что должна выйти на плато. Пора было прекратить цепляться за себя и принять на себя более глубокие обеты. Принятие себя как писателя и постоянная практика помогли мне понять, что я способна на то, на что был способен роси Катагири.