– Тебе помочь с прической? – спрашивает она – и я не знаю, кто из нас удивляется сильнее. Последний раз, когда она расчесывала мои волосы, был лет десять назад.

Я качаю головой и выдавливаю из себя подобие улыбки.

– Спасибо, мам, но не надо.

– Ну ладно, – она тихо вздыхает. – Мы с отцом ждем тебя внизу.

Я киваю и смотрю ей вслед, пока она не прикрывает за собой дверь, и невольно задаюсь вопросом: смогу ли когда-нибудь вернуть ее доверие? Или наши отношения останутся такими, как сейчас, навсегда? От одной только мысли об этом меня начинает знобить.

Едва я убеждаюсь, что она ушла, снова хватаюсь за телефон.

Чейз: Ты правда хочешь, чтобы я навестил тебя?

Я тихо смеюсь, хотя мне хочется плакать, и я не знаю, куда деваться от этих противоречивых чувств. Но, вместо того чтобы сообщить ему о своих сомнениях, я пишу:

Хейли: Не прямо сейчас. Но, пожалуй, да… когда-нибудь.

Чейз: И это было в записке, которую ты передала Лекси? Твой адрес?

Хейли: Точно.

На этот раз я должна улыбнуться, хотя он и не может этого видеть, потому что находится на расстоянии более тысячи миль.

Чейз: Вот дерьмо.

Я растерянно моргаю. Окей… Это не тот ответ, на который я рассчитывала. Он передумал? Или его сообщения не означали, что он на самом деле хотел сюда приехать? Может, он просто хотел быть милым, или чувствовал себя обязанным, или… Внезапно приходит следующее текстовое сообщение и резко останавливает карусель мыслей в моей голове.

Чейз: Я такой идиот… Прости, Хейли. Я должен был просто прочитать твою записку, вместо того чтобы поднимать такую шумиху.

Хейли: Все в порядке.

Чейз: Нет, это не так. Я хочу снова тебя увидеть. Несомненно! Спасибо за адрес.

И вот он возвращается, быстрый стук в груди. Может быть, глупо цепляться за прошлое, может быть, лучше было бы навсегда оставить главу Фервуда позади и смотреть вперед – но я не могу. Последние недели в этом маленьком городке были лучшими за все лето. Может, даже лучшими в моей жизни. Боже, я ужасная сестра. Как могло время, проведенное в Фервуде с Чейзом, Лекси и остальными ребятами, стать таким волшебным, если Кэти и Джаспера не было рядом?

Как только я хочу напечатать ответ, снизу раздается голос мамы. Она выкрикивает мое имя, и я почти наверняка уверена, что в любую минуту кто-то из родителей подниматся сюда, если я прямо сейчас не спущусь на кухню. Вздохнув, я встаю.

Хейли: Я должна идти. Завтрак с родителями.

Мой палец задерживается на дисплее на секунду дольше, я хочу написать еще что-то, но не знаю как. И самое главное, я не знаю, как избавиться от удушающего чувства вины, которое легло на мои плечи, как тяжелое одеяло. Я заставляю себя отложить телефон, открыть шкаф и одеться.

Мои вещи все еще лежат в дорожной сумке, их нужно постирать. В шкафу осталась одежда старой Хейли. Это вещи, которые я не хочу трогать, не говоря уже о том, чтобы носить. Я проглатываю это горькое чувство, натягиваю легинсы и застиранную широкую футболку и поправляю влажные волосы. Я стараюсь не смотреть на себя в зеркало и отправляюсь вниз. Новая Хейли в наряде старой. Но, может быть, нет ни старой, ни новой Хейли, и я… я просто потерялась.

Чейз

Последний семейный бранч перед возвращением в колледж проходит в воскресенье утром. На этот раз мы сидим в зимнем саду, потому что, хоть сейчас и середина сентября, на улице слишком прохладно, тем более дует сильный ветер. Когда начнется гроза – всего лишь вопрос времени, но Филу и другим детям все равно. Они все еще играют в саду.

Сегодня собралась вся семья – четыре поколения Уиттакеров. Это наш первый бранч после возвращения Джоша. Здесь всегда говорят на одни и те же темы – работа, политика, соседи, сплетни и дети.

Редкие лучи солнца падают через окна зимнего сада. Снаружи слышен детский смех и рев самого младшего члена семьи, Шуры Уиттакера, которого его мать Мэри Энн вынесла на веранду, чтобы он перестал кричать.

Я перекладываю еду на тарелку, пытаюсь отогнать мысль о том, что через несколько часов мне придется вернуться в Бостон, чтобы приступить к учебе. Я стараюсь не смотреть на часы, потому что Джош до сих пор не появился, несмотря на свое помпезное возвращение. Бранч начался полчаса назад.

Когда я ловлю взгляд Лекси, она строит мне гримасу. Наверняка кузина предпочла бы оказаться где-то еще, в мастерской например, где бы с удовольствием возилась с одной из своих любимых машин или с мотоциклом, вместо того чтобы сидеть здесь и слушать одну и ту же историю: как Лекси наконец присоединится к семейному бизнесу и какие курсы мне будут полезны в новом семестре. Я могу перечислить эти курсы хоть во сне, папа практически собственноручно составлял мое расписание занятий, а я повторил его сотню раз. Архитектура XXI века – не моя любимая тема, но папа был воодушевлен тем, что я выбрал продвинутый курс, даже несмотря на то, что из-за этого моя нагрузка в семестре значительно увеличится. Якобы это должно помочь мне с дипломной работой бакалавра. Так же как курсы по строительной технике, истории памятников, проектированию несущих конструкций, дизайну и прочее дерьмо, с которым я не хочу иметь ничего общего.

Разговор за столом, с одной стороны, снова переходит в политику, с другой – мама и тетя Джазмин обсуждают свой бизнес и обдумывают совместные мероприятия на предстоящие осенние и зимние месяцы, так что я могу спокойно выпасть из реальности.

Физически я здесь, дома, в Фервуде. С моей семьей. С кузиной, которая в данный момент хмуро смотрит на свой телефон. Но в мыслях я погружен в последние несколько недель. Я в Миннесоте, с девушкой, которую не могу забыть.

Хейли и я остались друзьями. И это лучше, чем вообще не общаться с ней. Лучше, чем полностью ее потерять. Я не буду давить на нее, хотя и хочу большего. Надеюсь, что со временем ей станет лучше.

На самом деле тема наших отношений должна быть закрыта для меня, но я не могу перестать думать об этом. Мы пишем друг другу почти каждый день короткие сообщения. Понятия не имею, что это значит для нее, знаю только, что не хочу, чтобы связь с ней оборвалась. Я не откажусь от нее, Хейли стоит того, чтобы за нее бороться. И я буду. Даже если речь идет только о нашей дружбе.

Кто-то бьет меня по голени, и я вздрагиваю. Боль пронзает ногу, и когда я поднимаю голову, то вижу самодовольное лицо Лекси. Она на полном серьезе пнула меня под столом? Несколько секунд я решаю, бросить в нее свой тост или просто ничего не делать. Ага, решено…

Но тут мама неожиданно вклинивается в нашу «битву», таким образом неосознанно помогая Лекси.

– Чейз? – Взгляды присутствующих устремляются на меня, и я понимаю, что родные наверняка уже обращались ко мне, но я этого не заметил, потому что был глубоко погружен в собственные мысли. Дерьмо. Я был бы благодарен кузине за немое предупреждение, если бы она так нагло не усмехалась.