Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но он настаивал на разговоре, и мы пошли по набережной вдоль красивого озера. Здесь гуляло много народа, и я чувствовала себя гораздо спокойнее.
– Я хотел поговорить о вашей мануфактуре, ваша светлость, – огорошил он меня с первых же слов.
– О мануфактуре? – я даже остановилась от неожиданности.
Где-то в глубине шевельнулось уязвленное самолюбие. Разве не должен был он сделать мне хотя бы пару комплиментов? Как я прекрасно выгляжу, и как он счастлив, что снова может засвидетельствовать мне свое почтение.
Вслед за самолюбием проснулось беспокойство. Какое отношение он может иметь к моей мануфактуре? Я так волновалась из-за нашей первой поставки, что, думая, как всё пройдет, порой не спала ночами. А если наш товар забракуют? А если потребуют дополнительную мзду? Кто знает, как оно там принято?
Он, должно быть, заметил тревогу в моем взгляде, потому что поспешил меня успокоить:
– Нет-нет, ваша светлость, вам не о чем беспокоиться. Напротив, я полагаю, что мое предложение способно вас заинтересовать. Я собирался поговорить с вами об этом еще в Луизане, но вы так спешно уехали… Я слишком поздно узнал, что вы заключили контракт на поставку в армию льна для пошива нательных рубах и кальсон.
Кажется, я чуть покраснела при слове «кальсоны».
– Видите ли, ваша светлость, – он предпочел сделать вид, что не заметил моего смущения, – я сам собирался заняться этими поставками.
– Вот как? – сразу же откликнулась я. – У вас тоже есть льняная мануфактура?
Я понимала, что в этом деле без конкурентов не могло обойтись, и та относительная легкость, с которой герцог Рекамбье отдал контракт мне, объяснялась исключительно тем, что он спешил урвать побольше до того, как его отправят на пенсию.
Но разве не сам маркиз Намюр указал мне на Рекамбье на балу? Зачем же он сделал это, если это шло вразрез с его собственными интересами?
– Не совсем так, ваша светлость, – ответил он. – Пока у меня ее нет. Именно поэтому я и не мог претендовать тогда на заключение контракта. Но я знаю о производстве, которое можно купить по весьма привлекательной цене. Его владелец скончался несколько месяцев назад, семья же делами мануфактуры почти не занимается, так что она пришла в упадок. Но там есть большие запасы и ниток, и готовой ткани. Вы сами понимаете – чем дольше всё это лежит на складах, тем больше теряет в качестве. Через пару лет за это никто не даст и медной монеты.
– Зачем вы рассказываете мне это, ваша светлость? – я еще больше насторожилась.
Мы остановились у каменных львов, охранявших высокую лестницу, спускавшуюся к самой воде. На ней сидели рыбаки с длинными удочками, за которыми завороженно наблюдали несколько босоногих мальчишек.
– Я ничего не понимаю в производстве, ваша светлость, – улыбнулся маркиз. – Но я понимаю, что на этом можно неплохо заработать. Помимо товаров, там есть и всё необходимое оборудование. К тому же, та мануфактура находится гораздо ближе к столице, чем ваша.
– Не понимаю, к чему вы клоните, ваша светлость, – на сей раз я отозвалась не без раздражения. – Если вы собирались купить это производство, то кто я такая, чтобы вам помешать? Но если вы надеетесь, что мы сорвем поставки в армию, и вам удастся перехватить у нас контракт, то я не советовала бы вам на это рассчитывать.
Он замахал руками:
– Что вы, что вы, сударыня! Вы совсем не так меня поняли! Напротив, я хотел бы надеяться, что мы с вами станем партнерами.
– Что? – мне показалось, я ослышалась.
Один из рыбаков выдернул из воды большую серебристую рыбу, и мальчишки радостно загомонили.
– Надеюсь, вы не обидитесь на меня, сударыня, если я скажу, что навел кое-какие справки и узнал, что у вас совсем нет свободного капитала. А при тех объемах поставок, что требуются армии, вам придется расширять производство.
Я вспыхнула от гнева. Да как он смеет говорить мне об этом? Да, я и сама знаю, что у нас не слишком хорошее финансовое положение, но это не принято обсуждать меж благородных людей.
– Прошу вас, не обижайтесь, – он сложил руки в умоляющем жесте. – Я совсем не хотел ранить ваши чувства. Да, я понимаю, вы можете взять ссуду в банке или у ростовщиков, но они обдерут вас как липку. К тому же, не каждый банк согласится иметь дело с женщиной. Нет, сам я не считаю это правильным, но такова реальность.
Я отвернулась и закусила губу, с трудом сдерживая слёзы. Он не сказал ничего такого, чего я не знала бы сама, но слушать это было невыносимо.
– Я же предлагаю вам равноправные отношения, основанные на взаимной выгоде, – продолжал он. – Я не стану вмешиваться в процесс производства – я лишь дам вам те средства, на которые вы сможете запустить вторую мануфактуру. Прибыль мы будем делить пополам. А если дела пойдут хорошо, то я добуду нам новые контракты. Помимо армии, есть еще королевский двор, которому тоже требуется уйма всяких тканей. Да, мы вряд ли сможем предложить им шелк или бархат, но лен тоже широко востребован. Салфетки, скатерти, простыни, платья для прислуги – там есть, где развернуться.
Он сказал про салфетки и скатерти, и я вздрогнула. Неужели он узнал и о товаре, который мы сюда привезли. Но нет, кажется, это было не так.
– Но почему вам вообще пришла в голову мысль, что мы можем вести совместные дела? – я всё еще не верила ему. – Вы меня видели всего два раза – и оба раза в обстановке, не позволяющей судить о моих деловых качествах.
Он усмехнулся:
– Я принял это решение, когда вы попросили меня вернуть деньги, проигранные графом Кампо. Иногда какой-то незначительный вроде бы поступок может сказать о человеке гораздо больше, чем многолетнее знакомство с ним. Я понял, что вы добры и порядочны, и я вполне могу вам доверять. И не волнуйтесь – как мужчина я не стану докучать вам своим вниманием. Я давно уже имел возможность убедиться, что не следует смешивать дела и чувства.
Как ни странно, но мне понравилось его предложение. Мне всё равно потребуется занимать деньги. Так какая разница, где? Если маркиз готов дать их мне именно
