Конечно, историю британского семейства в прессе почти не трепали, но Кароль понимала, что это лишь вопрос времени; скоро какой-нибудь журналист пронюхает о неприятностях знаменитого рокера и его жены. Сочетание звездности и террористической угрозы подобно куску свежего мяса в бассейне с пираньями, это гарантированно означает разнузданное пиршество для голодных папарацци и акул пера, способных в один день уничтожить целый курорт. Очень плохо для бизнеса.

Она вручила Торку ключи от номера.

— Надеюсь, вы вскоре сумеете разрешить эту ситуацию.

Поблагодарив, Торк обратился к Клайву и Мэрибет:

— Мне нужно выпить. Буду на пляже.

И ушел, оставив их регистрироваться и заселяться. Клайв, очарованный карими глазами управляющей, немедленно одарил француженку фирменной улыбкой.

Когда Мэрибет отыскала Торка, тот сидел на краешке шезлонга и шевелил в песке босыми пальцами. Музыкант отрешенно смотрел на океан, прихлебывая пиво «Сингха». Мэрибет заказала «Сингапурский слинг» в баре у бассейна, а потом присоединилась к Торку и устроилась прямо на песке.

— Здесь красиво. — Тот кивнул. — И тихо. Я теперь понимаю, почему вы сюда приехали.

Торк бесшумно рыгнул.

— Это не я решил. Я никогда не хотел в Таиланд.

— Почему нет?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Думал, чересчур далеко в тропиках.

Мэрибет хихикнула.

— Далеко в тропиках?

Торк ответил улыбкой.

— Откуда мне было знать?

Мэрибет любовалась океаном, потягивая коктейль. Вкус у напитка был кисло-сладкий, с энергичными нотками джина, фантазийным сочетанием шерри и куантро, лайма и ананаса. Тропический леденец.

Потом девушка заметила, как много вокруг женщин топлес.

— Это что, нудистский пляж?

— Просто все ходят голые.

Мэрибет задрала футболку и расстегнула бюстгальтер. Груди выскользнули на свежий воздух. Торк невольно обернулся, проследив взглядом за капелькой пота, скатившейся к животу Мэрибет. Грудь у нее, надо признать, замечательная. Не слишком большая, зато прекрасной формы, и пирсинг на маленьких розовых сосках: серебристые гвоздики с шариками на концах. Забавно, а в борделе он и не заметил.

— Если тебе не нравится, могу одеться.

— Мне нравится.

— Голышом очень приятно, тут так жарко.

А Торк, оказывается, уже забыл про жару. Он привык к зною и влажности, к постоянно мокрым подмышкам, влажным воротничкам. Ему даже стало казаться, что в жаре есть что-то успокаивающее. Острая еда, сырой и теплый воздух, палящее солнце, все каким-то образом сочеталось между собой. Вот что означает «далеко в тропиках».

Мэрибет взглянула на музыканта.

— А вдруг ты ее не вернешь?

— Я ее верну.

— Ну да, я просто как бы спрашиваю, а что, если нет?

Торк поднял глаза.

— Я ее верну.

Мэрибет поняла, что Торк не настроен обсуждать никакие другие варианты, и принялась потягивать коктейль, глядя по сторонам. К ним направлялся какой-то местный парень, махал рукой Торку. Может, ей следует прикрыться?

— Пива, мистер?

Торк улыбнулся мальчишке, привычные ритуалы наполняли музыканта уверенностью. Парень указал на опустевший стакан.

— Хотите пива? Холодного?

Торк кивнул и вручил парню несколько бат.

— Самого холодного, что найдешь. И побыстрее.

Мальчишка обрадованно умчался прочь. Сценка произвела впечатление на Мэрибет.

— Он таскает тебе пиво?

— Времени не теряет, да.

Девушка с улыбкой наблюдала, как юный таец добежал до конца пляжа и отдал деньги родителям.

— Возьми его в турне!

Торк моргнул.

— Может, и возьму, если сам когда-нибудь снова поеду.

Мэрибет сделала маленький глоток.

— Разумеется, поедешь, и совсем скоро. У Джона все запланировано, не волнуйся.

Торк вдруг подумал, что, несмотря на новую песню, зазвучавшую в голове, ему не так уж и хочется снова в турне, даже если он будет играть в новой группе. Может, лучше до конца дней сидеть на пляже и пить пиво. А почему бы и нет? Этого вполне достаточно. Больше никаких хеппи-финиш, никаких секс-марафонов в бангкокских борделях, никакого беспокойства о группе, поклонниках, жене, деньгах. Никакого напряжения. Никакой вины. Лишь пиво на пляже.

И словно в подтверждение новой веры Торка в этот лучший из всех возможных миров прибежал парнишка с ледяным пивом.

Вернувшись в лагерь, Капитан Сомпорн направился прямиком к маленькой хижине, в которой держали Шейлу. Ему не нравилось оставлять ее одну, в наручниках, да еще так надолго, но это требовалось для достижения психологического эффекта: вернуть пленницу в реальность, напомнить, что она не в состоянии управлять ситуацией. Он хотел заставить ее ценить особое обращение.

Когда Сомпорн вошел в хижину, Шейла сердито сверкнула глазами.

— Какого черта, где вы пропадали?

Сомпорн не обратил внимания на ее настроение. В конце концов, в таких обстоятельствах злиться вполне естественно.

— Прошу прощения. Были дела в городе.

— Выкуп получали?

— Я пытался связаться с вашим мужем.

— А в чем проблема? Позвоните в отель!

— Это не так просто. Я думаю, полиция прослушивает его телефон.

Шейла горестно опустила голову.

— Может, он вообще уехал.

Сомпорн пожал плечами.

— С мобильным телефоном было бы гораздо проще.

— Он не любит мобильники.

— Мои люди его отыщут. Просто вопрос времени.

Шейла лишь горько скривила губы.

— Это не так уж сложно. Ищите толстую задницу и длинные космы. Да банка пива в руке.

Сомпорн изучал Шейлу. Удивительно красивая женщина. Очаровательная, несмотря на грязные спутанные волосы и влажную от пота кожу, несмотря даже на плохое настроение.

— Хотите принять душ и что-нибудь съесть?

— С удовольствием.

Капитан Сомпорн присел на колени и осторожно расстегнул на ней наручники.

Торк лежал в шезлонге и смотрел на небо. Кокосовые пальмы неспешно шелестели на ветру. Торк попробовал представить, что Шейла мертва. Он едва успел привыкнуть к своему браку, а теперь мог оказаться вдовцом.

Не так уж много его знакомых умерли. Конечно, он дружил с Боном Скоттом, солистом из «ЭйСи/ДиСи», который захлебнулся собственной блевотиной у себя в автомобиле (не всегда ремни безопасности спасают человеку жизнь!), ну и Клаус Ван Перси, разумеется, и еще несколько человек скончались от передоза… Но Торк никогда не терял подругу, родителей или братьев.