– Можно я платить не буду?

– Тебя я и не прошу… Ты ангел. Правда, Марк. Я никогда не встречала такого мужчины. Уйти-то я ушла, а что толку? Все равно забыть не смогла!

Она повела плечами, словно разминая их. При этом платье скользнуло еще ниже, обнажив белое кружево белья. Он смотрел на нее не моргая, а Верена тихо торжествовала. Получается!

– Прекрати… – сглотнул он.

– Что прекратить? Разве тебе не нравится?

– Ты знаешь, о чем я!

– Не знаю… Я ведь все еще люблю тебя…

– У меня есть невеста!

– У тебя была жена…

Хорошо отработанным движением она грациозно скинула лямки, позволяя платью соскользнуть вниз до талии. Своим телом Верена гордилась по праву, воспринимая его как главную инвестицию в свое будущее. И не зря… То, как он покраснел, бисерины пота, проступившие на его лбу – все это показывало, что она еще очень даже ничего!

Мужчина резко поднялся на ноги и отошел к окну, делая вид, что его вдруг очень заинтересовало что-то на улице. Надеется, что жар внутри него погаснет, если он не будет смотреть на нее? Какой наивный мальчик!

Верена тоже поднялась на ноги, но без спешки. А куда спешить, если ночь только начинается? Она потянулась, позволяя платью оказаться на полу, аккуратно вышла из кольца ткани. Наконец-то все идет по ее правилам!

Здесь Верена была профи. От кружевного белья и чулок до осторожных жестов, с которых все и начинается, – она была полностью уверена в своем мастерстве. А этого мужчину она еще и знала, помнила, что ему нравится, как заставить его тело откликнуться… детская задачка!

Она медленно подошла к нему, намеренно стуча при каждом шаге шпильками по полу. Прильнула к нему всем телом, мягко обнимая руками за талию и грудь. Он попробовал оттолкнуть ее, но мягко и неуверенно. А если он не уверен… все идет как по маслу.

– Верена, хватит…

– Нет.

– Я не хочу… Верена!

Одна из ее рук скользнула ниже, осторожно касаясь его…

– Хочешь, – еле слышно шепнула она, касаясь губами его уха.

Видно, его «невесты» давно не было поблизости – и самое главное, в его постели. Сама того не зная, эта дурочка подыграла ей.

– Если ты не прекратишь…

– Но ты же не хочешь, чтобы я прекращала, зачем ты врешь нам обоим?

– Проклятье…

Вряд ли он заметил, что ремень на джинсах уже расстегнут, а ее маленькая ручка готова продолжать наступление… эта победа будет даже слишком простой!

Звон разбитого стекла казался громом среди ясного неба. Марк вздрогнул всем телом, словно его ударили, да и Верена невольно отскочила от него. Они оба были поглощены моментом, растворились в нем, пусть и каждый по-своему. Оба забыли о внешнем мире.

И внешний мир им этого не простил.

Обернувшись, Верена остолбенела. Не потому, что Ева наблюдала за ними – нет, сторонние наблюдатели не могли ее смутить. Просто это маленькое чудовище в тусклом свете настольной лампы вообще на человека не походило! Внешность феи и белесые глаза голодного тигра… дурное сочетание, неправильное, и своей неправильностью еще более пугающее.

Эта гадюка умела двигаться ловко и бесшумно – именно как змея, не как кошка! И поверить, что она случайно уронила вазу, теперь валяющуюся осколками у ее ног, было проблематично. Да и ваза эта стояла не на краешке, а в глубине полки…

Все это и громкость звука указывали на то, что она просто взяла вазу и с силой швырнула на пол.

– Ева… – Марк растерянно провел рукой по лицу. Рука дрожала. – Что… что ты тут делаешь? Мы тебя разбудили?

Она не ответила. Только продолжала пялиться на них своими белесыми глазищами, и от этого взгляда мурашки шли по коже.

Верене внезапно расхотелось оставаться полуобнаженной. Только не под этим взглядом! Как будто эта девка вот-вот кинется на нее, как животное… Конечно, в таком случае платье не сильно бы помогло, но в нем как-то спокойней, поэтому женщина поспешила одеться.

– Ты не поранилась? – мужчина кивнул на вазу. – То есть… тебя осколками не задело? Мне жаль, если мы тебя разбудили… То есть… Но это не то, что ты думаешь!

Она не стала его слушать, вообще никак не прореагировала на его слова. Просто развернулась и покинула комнату. Но куда она пошла – вот вопрос! Она так внезапно выныривает из темноты…

Верена вдруг поняла, что продолжить уже не сможет. И не из-за него, просто… чертовка вроде ничего особо и не сделала, а между тем испортила все! Сразу было понятно, что это не подросток, а проблема.

Не прощаясь с Марком, женщина отправилась в свою комнату. Но, несмотря на то что дверь была заперта, да еще и подперта стулом для надежности, она не смогла заснуть до самого утра.

Хорошо приложили, крепко. Это Матиас понял сразу, когда сознание начало проясняться. Как ни странно, память не подвела. Она тут же выстроила предшествовавшие темноте события, причем в правильном порядке.

Сначала он выставил Верену за дверь. Эта стерва обозлилась, поняла, что он ее насквозь видит. С помощью какой-то сумасшедшей она заманила его в ловушку, да еще и использовала собственного ребенка! Потом он два раза получил по голове.

Матиас был даже удивлен тем, что выжил. Его тошнило, веки опухли, голова болезненно кружилась – все признаки сотрясения мозга налицо. Да еще и замерз он конкретно… Судя по ощущениям, его кинули на что-то мягкое, но не слишком теплое. Да и вокруг холодно… и запах странный.

Не открывая глаз, он хотел ощупать голову, понять, насколько плохи внешние ссадины. Но намерение так намерением и осталось: он обнаружил, что его руки связаны.

Хотя нет, даже не так… скованы. Цепью! Какого…

Тут уже оставаться в мире темноты сомкнутых век он не мог. Открыв глаза, Матиас приподнялся, игнорируя новую волну слабости, и осмотрелся.

Да уж, света остро не хватает – только и приходится надеяться что на желтый луч фонаря, проникающий в круглое окошко над воротами. Но странное какое помещение! Похоже, раньше сарай какой-то был. Или амбар. Теперь уже не поймешь, все полуразрушенное, грязное, паутиной оплетенное. Воняет какой-то гнилью… Хотя понятно, какой: он лежал на слое полусгнившей соломы, в которой можно было увидеть дохлых насекомых. Было бы лето, они еще и копошились бы тут!

Руки Матиаса были скованы блестящей тонкой цепью, примотанной к толстой балке, наполовину обвалившейся с потолка. Сильно дергаться было страшновато: велика вероятность, что эта бандура упадет окончательно и расшибет ему голову. Освободиться от цепи тоже не представлялось возможным: тот, кто связывал его, наверняка был мастером своего дела.

В конечном итоге выбор движений у мужчины был небольшой. Он мог сесть или лечь, еще – встать на колени. Но подняться полностью не представлялось возможным.