За день до того, как скелет Ричарда III переложили в дубовый гроб, лично сделанный дальним потомком короля Майклом Ибсеном, «Лестер Сити» потерпел очередное поражение – уже 18-е в сезоне – и занимал последнее место в чемпионате. Летом клуб вернулся в премьер-лигу после десятилетнего отсутствия с твердым намерением закрепиться в высшем дивизионе, но сначала у игроков под руководством Найджела Пирсона не получалось практически ничего. По крайней мере до тех пор, пока еще один дальний родственник Ричарда III и главный на тот момент актер Великобритании Бенедикт Камбербатч не зачитал стихи над могилой короля, наконец-то похороненного должным образом. В своем следующем матче «Лестер» победил «Вест Хэм», затем расправился еще с тремя соперниками подряд и в итоге до конца сезона потерпел всего одно поражение в девяти матчах – от чемпионской команды «Челси» Жозе Моуринью.

Я впервые приехал в Лестер в середине апреля, перед матчем против «Суонси», когда команда только начала подниматься со дна турнирной таблицы. Самая большая толпа стояла у паба «Король Ричард III», в соседнем заведении наливали эль «Возвращение короля», многие болельщики шли на игру в пластиковых шлемах и кольчугах. Главная примета времени ждала у стадиона: огромный баннер с надписью «Найджел Пирсон – наш король» и портретами тренера и короля по бокам. Еще месяц назад здесь была куда популярнее шутка «Кого похоронят раньше – „Лестер Сити“ или Ричарда III?»; сейчас болельщики были готовы короновать человека с изначально сомнительной репутацией, которая внезапно начала стремительно выправляться.

Найджел Пирсон как-то сказал, что пошел бы в армию, если бы не футбол. Если сидеть слишком близко к тренерской скамейке «Лестера», поверить в это очень просто. Передо мной 90 минут метался человек с образцовой милитари-стрижкой, выкрикивающий игрокам разбитые по слогам команды и приходящий в болезненное исступление от невыполнения его указаний. При этом «Лестер» еще и выигрывал. Наблюдая за Пирсоном, я подумал, что рамки технической зоны, очерченные у скамейки, впервые кажутся мне разумным изобретением – по крайней мере, они хоть в чем-то ограничивают этого человека.

К тому моменту уже было известно, что случается вне границ. Однажды Пирсон подскочил к трибуне, откуда его оскорблял болельщик, и выдал в ответ страшную (даже по английским стадионным меркам) грубость: «Fuck off and die» («Отвали и сдохни»). Еще более тревожный случай произошел в матче с «Кристал Пэлас», когда игрок соперников Джеймс Макартур выкатился за бровку, а Пирсон насел на него сверху и начал душить; ничего серьезного не случилось, но тренер не смог утаить вполне очевидного намерения. После этой выходки совет директоров «Лестера» в тот же день сначала уволил Пирсона, а потом восстановил в должности, и тот человек, что выступил в его защиту, наверняка провел остаток сезона в шоке от того, как импульсивный и неконтролируемый тренер вскоре преобразил команду.

Пирсон часто рассказывал журналистам байку о том, как отбился от пяти диких собак в горах Трансильвании: «Мне пришлось прижаться спиной к дереву, чтобы на меня не напали сзади. Я был вооружен только палкой для ходьбы, но этого хватило». Наверное, даже слишком часто: после десятого упоминания над этой не самой ординарной историей начали смеяться. Но возможно, Пирсон действительно становился сильнее в самых дискомфортных ситуациях – именно так он вытаскивал «Лестер» из пропасти третьего дивизиона в сезоне-2008/09, а затем, покинув клуб на пару лет, вернулся, чтобы вывести его в премьер-лигу.

Перед фантастической серией «Лестера» весной 2015 года Пирсон тоже был загнан в угол – и снова вывернулся оттуда со звериной ловкостью, попутно ухватив звание лучшего тренера премьер-лиги в апреле. Пирсону откровенно нравилось в окружении врагов и дико льстили сравнения с Ричардом III, да и расстался он с клубом вполне в духе персонажа «Игры престолов»: после того как трое футболистов «Лестера», среди которых был сын Пирсона, угодили в Таиланде в расистский секс-скандал, единственным выходом для владельцев оставалось увольнение тренера.

Однако свою королевскую битву Пирсон выиграл: в последний день чемпионата «Лестер» оказался на 14-м месте. От зоны вылета команду отделяло шесть очков. Главная местная газета отпраздновала чудесное спасение программным заявлением на первой полосе: «Теперь у нас в городе две достопримечательности – могила Ричарда III и футбольный клуб».

* * *

До того как «Лестер» заиграл в самый эффективный футбол в премьер-лиге, рядовой английский болельщик наверняка знал об этой команде одно: когда она забивает гол, на стадионе играет песня «Fire».

Самую узнаваемую футбольную мелодию 2010-х сочинила лестерская группа Kasabian. Сначала «Fire» раскачивала трибуны «Уокерс Стэдиум», затем ею озвучили проморолик английской премьер-лиги, а следом и вовсе поставили на заставку к каждому матчу чемпионата – так, что игроки выходили из подтрибунного помещения на поле и экраны телевизоров под упругий рифф гитары Серджио Пиццорно, самого ярого болельщика в составе Kasabian. Высоченный брюнет, внук итальянского эмигранта из Генуи, в детстве мечтал стать футболистом, проходил просмотр в «Ноттингем Форест» и вполне мог отправиться по карьерному пути, скажем, Энди Кэрролла – в Англии ведь до сих пор обожают огромных доморощенных центрфорвардов, а экзотическая фамилия добавила бы к его трансферной стоимости миллионов пять фунтов. Но Пиццорно решил стать рок-звездой.

«Боление за хреновую команду помогает сочинять крутую музыку», – утверждал Серж в конце 2000-х, когда Kasabian уже без проблем собирали стадионы, а «Лестер» балансировал на грани второго и третьего дивизионов. В мае 2014-го мне довелось лично пообщаться с Пиццорно по случаю выхода нового альбома, и разбудить музыканта, которого заставили давать интервью в девять утра в субботу, смогло только напоминание о том, что его любимый клуб наконец-то вернулся в премьер-лигу. «Ну, это не значит, что мы теперь начнем писать хреновые песни, – пытался отшутиться Пиццорно. – Но вообще когда я представляю, как „Лестер“ будет забивать в премьер-лиге, а болельщики прыгать на стадионе под сочиненную нами „Fire“, то понимаю, что ничего лучше в моей жизни уже не случится».

Утро субботы и правда делает рок-звезд скромнее; на самом деле в жизни Пиццорно было немало невероятных моментов на стыке музыки и футбола. Однажды английская федерация футбола пригласила его и Ноэла Галлахера, гитариста Oasis и болельщика «Манчестер Сити», на жеребьевку пятого раунда Кубка Англии на «Уэмбли». Галлахер привык появляться на мероприятиях любого рода (лишь бы рядом не было несносного младшего брата Лиама) и выглядел совершенно расслабленным на фоне явно нервничающего Пиццорно. В лицо музыкантам смотрели камеры прямого эфира телеканала Sky Sports, сзади зияла пустота 90-тысячного стадиона. Переминаясь на длиннющих ногах, Пиццорно вытащил из чаши 21-й номер – «Лестер Сити». Галлахер потянулся определять соперника для «Лестера» и достал шар с номером 23 – «Манчестер Сити». Ноэл ошарашенно выпалил: «Yes!» – и полез обниматься с Сержем. «Ноэл в этой жизни все повидал, но и он был в шоке, – вспоминал гитарист Kasabian. – Мы какое-то время просто таращились друг на друга и не могли говорить. А потом решили, что обязательно поедем на матч. Первая игра закончилась вничью, но мы и на переигровке побывали».