– Нам нужно будет собраться копенгагенской компанией и устроить вечер воспоминаний, – предложила Фиона.

Конрад вздрогнул с деланым ужасом и потянулся за круглым бокалом с красным вином. Как я и опасалась, он не отказал себе в удовольствии устроить дегустацию.

– Даже не знаю, дорогуша. Я не очень люблю подобные эскапады.

– Старый ты мошенник, Конрад, – расхохотался Дэвид. – Ты же в восторге, признайся.

– Собственно, – хитро усмехнувшись, признал Конрад, – компания намного превзошла мои ожидания. И, – он отсалютовал мне бокалом, – провиант и напитки также высшей пробы. Отлично организовано, юная Кейт. Последняя поездка, в которой мне довелось побывать перед этим… Уфф, я думал, что задохнусь от дешевого парфюма и передозировки просекко. Поймите меня правильно, хороших вещей не бывает слишком много, но со временем осознаешь: ничто не сравнится с бокалом доброго красного вина. В связи с чем…

Его выжидательный взгляд заставил меня вспомнить, что расслабляться не стоит, пора возвращаться к исполнению своих обязанностей.

К тому времени, когда официант подал хлеб и масло (булочки из ржаной муки были уложены на блюдо поверх толстого слоя пшеничных зерен, а завитки масла плавали в стеклянных блюдечках с водой на плотиках, сплетенных из побегов гороха), уже было ясно, что впереди у нас вечер приятных сюрпризов.

Торжественно к нашему столу доставили дополнительную закуску – комплимент от покрытого татуировками и очень восторженного молодого шефа, который объяснил нам, как правильно есть это блюдо: кусочки копченого лосося следовало окунуть в мед и завернуть в блинчик из кислого теста вместе с салатом из дикорастущих даров природы – крошечных молодых опят (я и не слышала раньше о таких грибах, а уж тем более не видела), ягод бузины, салата-рапунцель и тонких ломтиков огурца. Отдавая должное маниакальному энтузиазму юного повара, я все же подумала, что все это уж слишком вычурно.

– Подожди. – Фиона остановила Софи, схватившую вилку, и начала фотографировать шефа, официантов и блюда, каждое из которых тянуло на произведение искусства. При этом она еще и, подсмеиваясь над Софи и, повторяла: – Нет-нет, еще рано.

– Скорее, Фиона, долго я не выдержу. Это же «дикорастущая» версия блинчиков с уткой по-пекински. – Софи нацелила вилку и замерла, как гонщик «Формулы-1» на старте.

Недовольно закатив глаза, Фиона опустила камеру, и Софи бросилась в бой, набирая себе всего понемногу. При этом она так громко урчала и стонала от наслаждения (помните «Когда Гарри встретил Салли»? Примерно как там), что я бы не удивилась, случись у нее оргазм прямо здесь, у стола.

– М-м-м, ребятки, вы все должны это попробовать. Ягодки бузины придают всему такую шикарную пряную сладость! Очуметь!

Вслед за этим воцарилась тишина – все последовали ее призыву. Я не ценитель деликатесов, но в этом сочетании тонких вкусов и ароматов впрямь были какие-то алхимия и магия. Просто мечта. Последующие два блюда тоже не разочаровали, а отведав хека под пикантным неистово-жгучим соусом из горчицы и хрена, даже Софи онемела минут на пять. На лице ее выразилась сложная гамма от мучительной боли до наслаждения.

Когда подали горячее, наши глаза устремились на Софи в ожидании момента, когда она положит в рот первый кусочек. Всем была интересна ее реакция. Девушка блаженно прикрыла глаза и только помахала вилкой, не в силах вымолвить ни слова. Попробовав вслед за Софи тающую во рту говядину, я не могла не согласиться, что это лучшее мясо, какое я когда-либо ела.

Теперь я уже не сомневалась ни в чем и была готова продегустировать мороженое из бересты. Впрочем, когда десерт принесли, его вид все же немного смутил меня. Сверху яство было посыпано чем-то малоаппетитным, похожим на золу. Впрочем, я смело ринулась в бой, уверенная, что сладкое окажется таким же невероятно вкусным, как и предыдущие блюда. В самом деле, мороженое не так сильно отдавало на вкус дровами, а нежный ароматный соус из лимона с вербеной и кисленькие желтые безе с лихвой искупали все странности.

Подошла официантка собирать заказы на чай и кофе. Тогда-то я и заметила наконец, что Конрад как вышел некоторое время назад в туалет, так и не возвращался.

– Как ты думаешь, у Конрада все в порядке? – повернулась я к Дэвиду, его соседу за столом.

– По-моему, да. Он сегодня в хорошей форме и от души радуется винам.

– Но его нет уже довольно долго.

– Хочешь, я спущусь в мужской туалет и проверю?

– Да, если тебе нетрудно. Конечно, зная Конрада… Он мог наткнуться там на каких-нибудь старых друзей и разглагольствует, попивая вино за их столиком.

Такой сценарий представлялся мне более вероятным, чем то, что Конрад без сознания лежит на полу в сортире. Он был способен поглотить немерено красного вина без каких-либо видимых последствий.

Дэвид со смехом встал и пошел к лестнице из стекла и дерева, которая вела вниз – там были не только туалеты, но и еще один зал.

– С ума сойти, до чего же здесь бесподобно готовят, – мечтательно вздохнула Софи. – Я бы хотела узнать, как делается это мороженое.

Официантка, услышав ее слова, предложила отвести ее к шефу. За ними побежала Фиона, радуясь шансу сделать несколько кадров на ресторанной кухне.

Ни Конрад, ни Дэвид так и не появились, и я сама отправилась вниз. Навстречу мне по лестнице поднимался Дэвид. Увидев меня, он озадаченно помотал головой.

– Я его не нашел. Проверил все кабинки в туалете. И как следует осмотрел все столы в зале.

– Должно быть, мы с ним как-то разминулись и он уже наверху. Или, например, забрел на кухню?

Мы поднялись, и я забежала на кухню, где увидела Фиону и Софи. Конрада не было.

Вернувшись в зал, я подошла к еще сидевшим за столом Мэсу, Аврил и Бену.

– Вы, случайно, не знаете, где Конрад? Он не выходил из ресторана, как вы думаете?

– Нет. – Глаза у Аврил были немного затуманены. Я поняла, что действие обезболивающего заканчивается. – Вон висит его пальто, без него он не ушел бы.

– Пойду еще раз посмотрю его внизу, – обреченно вдохнула я.

– Мне нужно в туалет, так что я спущусь с тобой, – поднялся Бен. – И проверю кабинки, вдруг он зашел туда еще раз.

– Спасибо. И тебе спасибо, Дэвид.

– Не за что. Понять бы, куда девался бестолковый старый хрыч.

С тяжелым предчувствием я устало тащилась по лестнице вниз, Бен следом.

За углом от туалета обнаружился еще какой-то выход, но дверь была заперта.

– Может, он решил посмотреть, что там, зашел, а дверь захлопнулась, и он не может попасть обратно? – предположил Бен.

– Ничего другого и мне в голову не приходит.

Не считая этой массивной двустворчатой двери с броской надписью kun personale – что по моему разумению означало «только для персонала», – больше Конраду некуда было скрыться.