Шон подошел к бару и налил себе виски. Выпил залпом. Прошло немного времени, и он успокоился, в голове появились уже другие мысли. Все-таки в чем-то Джил права и он не должен вмешиваться в ее жизнь. Она свободна и может встречаться с кем захочет.

Но зачем она ему врала, что у нее никого нет? И почему он опять о ней думает?!

Когда Шон увидел свое отражение в зеркале, он застонал. Под левым глазом синяк, губа разбита и распухла. И как он покажется в таком виде на людях? У всех тут же возникнут вопросы. За выходные синяк не пройдет и ему придется таким «красавцем» появиться на работе. Что о нем сотрудники подумают? А клиенты? И все из-за Рыжей!

Два дня Энджи практически не выходила из дома. Больше всего ей хотелось запереться в комнате, чтобы ее никто не трогал, а ее постоянно дергали с вопросами о подготовке к свадьбе. Она же не могла ни о чем думать, все мысли были о Стиве. Хотя, какие там мысли? Совершенный разброд в голове. Одни эмоции.

Ей просто необходимо было его увидеть, понять, разобраться в их отношениях…

Нет! К черту — разбирательства! Ей нужно было лишь одно — чтобы он подтвердил, что она ему небезразлична. А, самое главное, — чтобы он был рядом.

Мысль о том, что Стив весело проводит время с какой-то Мелиссой, разъедала душу ядом.

Как смог один человек перевернуть ее жизнь всего за несколько дней? Все ее мечты, стремления теперь казались неважными. Одна пустота внутри.

Мать по-своему расценила подавленное состояние дочери. Она решила, что Энджи на нее обиделась за длительное отсутствие и выговорила ей за детский эгоизм, оправдавшись важными делами в городе.

Энджи была только рада тому, что мама нашла оправдание ее поведению. Не хватало еще, что бы к ней начали приставать с вопросами.

***

После ужина Энджи хотела улизнуть в свою комнату, но на лестнице ее поймала мать.

— Мы с Эллис сегодня составили окончательное меню для твоей свадьбы, — сказала она. — Ты должна ознакомиться с ним. Может, захочешь что-то внести или убрать.

После возвращения мать активно взялась за подготовку дома к свадьбе. Они с Эллис планировали, где и что должно располагаться.

— Я полностью доверяю вам в этом вопросе. Думаю, с меню все в порядке, — попыталась отвертеться Энджи. Читать меню ей не хотелось. Что нового она может придумать? Наверняка, мама и Эллис все предусмотрели. Раньше она с удовольствием занималась планированием свадьбы, а теперь ей было абсолютно все равно, что подадут на стол, и какими цветами украсят дом.

— Я думаю, тебе все же стоит взглянуть на меню. Это все-таки твоя свадьба, — продолжала настаивать мать.

— Хорошо, я его посмотрю. Где меню? — сдалась девушка, спорить ей не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Почему бы всем не оставить ее в покое?

— У Эллис. Она на террасе читает.

Энджи кивнула в ответ и отправилась искать Эллис.

***

Девушка вышла на террасу. На улице было темно, пели цикады, а в воздухе чувствовался аромат цветущих роз. Под потолком висели три абажура в виде фонариков, и на их приглушенный свет слетелись несколько ночных мотыльков. Такое умиротворение царило здесь, что Энджи даже забыла о своей несчастной любви.

Она просто стояла и смотрела на темный сад и слушала цикад. А потом повернулась и пошла к столу, за которым сидела Эллис.

И замерла.

В плетеном кресле боком к столу, вытянув перед собой ноги, сидел Стив. На нем была темная рубашка, и тени, падавшие на лицо, придавали ему мрачную загадочность.

Сердце екнуло в груди, а потом заколотилось с невиданной быстротой.

Это он! Он! Разве можно его с кем-то перепутать?

Услышав звук шагов, Эллис подняла голову от книги, а Стив обернулся и мазнул по девушке безразличным взглядом.

Как будто ничего между ними не было…

— Привет, — равнодушно бросил Стив. И, будто пытаясь подчеркнуть, сколь мало его интересует Энджи, он все свое внимание перевел на блюдо с виноградом на столе.

— Добрый вечер. Я не помешала? — спросила Энджи. Она попыталась успокоиться, и надеялась, что никто не заметил ее волнения.

— Конечно, нет, милая. Присаживайся, — с мягкой улыбкой предложила Эллис.

— Мама просила меня посмотреть меню, которое вы с ней составили, — обратилась к ней девушка, опускаясь в соседнее кресло.

— Вот оно. — Эллис протянула ей целую пачку исписанных листов.

— Ничего себе! — фыркнул Стив.

— Гостей будет много. Человек триста, — пояснила Энджи.

— Ты хотя бы половину из них знаешь? — Стив презрительно скривился. Видимо, свадьбы не приводили его в нежный трепет.

Энджи неопределенно пожала плечами — пусть думает, что хочет.

Она перебирала страницы, но не смогла прочитать ни одного слова. Она все еще чувствовала волнение: появление Стива оказалось настолько неожиданным, что Энджи никак не могла успокоиться. И ее раздражало, что он столь невозмутим.

— Мда… не хотел бы я такую свадьбу. А ты, значит, готовишься?

Она посмотрела на Стива. И вдруг поняла, что невозмутимостью здесь и не пахнет. В глазах его затаилась злость. На нее? Но что она ему сделала?

Энджи снова ничего не ответила и, неопределенно дернув плечом, стала просматривать меню. Если мать так настаивает, она его посмотрит для очистки совести. Правда, кроме мельтешащих перед глазами букв, она ничего не видела.

На некоторое время на террасе повисло молчание. Эллис читала книгу; Энджи делала вид, что ее очень интересует меню; Стив витал в своих мыслях и неспешно поглощал виноград, не глядя, отщипывая виноградины от лозы.

— Шон не звонил? — нарушила тишину Энджи, обращаясь к будущей свекрови. Жених не звонил ей уже несколько дней, а она это только сейчас поняла.

— Нет. Наверное, работы много.

— Заработался бедняга! Совсем забыл о своей невесте, — насмешливо, с ядовитыми нотками, протянул Стив. Разве он может промолчать?

Его тон задел девушку, и она с раздражением ответила:

— В отличие от некоторых, он действительно работает.

— Интересно, над кем он там трудится в поте лица? — усмехнулся Стив.

— Я твоих намеков не понимаю, — зло бросила она. Все вернулось на круги своя, Стив опять начал раздражать ее своей циничностью.

— Отупела ты с Шоном. По-моему, я ясно выразился, — довольно жестко заявил он.

— Стив, прекрати! Что ты такое говоришь! — попыталась урезонить сына Эллис.

Но тот предпочел ее не услышать и продолжал гнуть свою линию:

— Ты, конечно, можешь закрывать на это глаза, он только рад будет.