Если в чувствах и поведении гомосексуальных мужчин обнаруживаются материнские элементы, то подобное психоаналитическое толкование, видимо, имеет право на существование. И напротив, сексуальные отношения между мужчинами, лишенные какого бы то ни было женского или даже материнского компонента, говорят скорее в пользу первой из вышеприведенных интерпретаций, а именно что мужчина ищет сексуального контакта с мужчинами, потому что контакта с женщинами он избегает из-за бессознательных страхов перед ними.

Иногда определенную роль играет также вызванная условиями развития или соображениями защиты идентификация с отцовской фигурой, при которой младшего по возрасту мужчину любят так, как он хотел бы, чтобы его любил отец. Еще Зигмунд Фрейд в одной из своих работ (1911b) на примере случая председателя судебной коллегии Шребера наглядно показал существование скрытого нарциссического желания по отношению к другу-гомосексуалисту.

Часто гомосексуальное поведение можно понять как следствие недостаточных отношений с отцом или их отсутствие. Гомосексуальный партнер (чаще всего более старший по возрасту мужчина) призван удовлетворить существовавшее еще с детства, но так и не реализованное желание в благожелательном внимании старшего мужчины. Такую точку зрения отстаивает Элизабет Р. Моберли (Moberly, 1983). В этом смысле гомосексуальные отношения представляют собой попытку наверстать упущенное в отношениях с отцом или исцелить пережитые в отношениях с ним трудно заживающие раны в бессознательной попытке самовосстановления. Именно так Фриц Моргенталер (Morgenthaler, 1984) понимает определенный вид гомосексуальности, при котором в психической структуре существуют такие дефициты, что они, словно дырка в зубе, требуют поставить пломбу, которую репрезентирует гомосексуальный партнер. С этой точки зрения, некоторые гомосексуалисты кажутся людьми, которым в детстве не уделялось элементарного доброжелательного внимания и которые теперь в гомосексуальных отношениях пытаются компенсировать накопившийся дефицит.

Тем не менее целый ряд динамических, структурных и этиологических вопросов относительно женской и мужской гомосексуальности ждут еще своего объяснения. Это связано, в частности, с тем, что в психоанализе вряд ли найдется еще хотя бы одна такая область исследований, как сексуальность, на которую представления о социальных ценностях оказывали бы столь же сильное влияние. К тому же в связи с ростом познаний в биологических науках соматические факторы приобретают все большее значение, например при учете генетических влияний на формирование ядерной половой идентичности. Отдельные психоаналитические школы значительно отличаются друг от друга в оценке этих влияний, хотя и существует консенсунс относительно того, что интрапсихические и интерперсональные процессы оказывают значительное влияние на формирование половой идентичности. По Фрейду (1905d), существует психическая бисексуальность, восходящая к множественным идентификациям во время отрицательной и положительной эдипальных стадий. Опираясь на эту концепцию, Тайсоны (Tyson & Tyson, 1990) постулируют, что на фоне генетической предрасположенности женская и мужская половая идентичность возникает за счет бессознательных идентификаций с первичной (женской или, соответственно, мужской) принадлежностью к своему полу. Лапланш (Laplanche, 1987) также развивает взгляды Фрейда и видит корни ядерной половой идентичности по большей части в бессознательной эротизации, характерной для пола младенца, в рамках отношений матери и маленького ребенка. Он, как и ряд других французских психоаналитиков, критикует явное пренебрежение к предэдипальным и эдипальным конфликтам, да и вообще к сексуальности в современных моделях, опирающихся на теорию объектных отношений. Подвергая критике современные подходы, Лапланш (Laplanche, 1988) разработал «универсальную теорию совращения» – намек на фрейдовскую этиологическую концепцию истерии. Согласно этой теории, мать своим собственным бессознательным сексуальным желанием ускоряет развитие влечений у младенца мужского или женского пола, исходящих от эрогенных зон, что воспринимается младенцем как «загадочное послание». Оно оказывает структурирующее воздействие на развитие сексуальности и половой идентичности младенцев мужского и женского пола, поскольку у младенца таким образом «вдобавок» вызываются и приводятся в движение бессознательные сексуальные фантазии. По Лапланшу, младенец формирует двойную идентификацию: младенцы (или маленькие дети) женского и мужского пола идентифицируются как с бессознательными первичными эротизациями, вызываемыми матерью, так и с тем фактом, что мать снова уходит от младенца и маленького ребенка и общается с мужем, что является основой архаической эдипальной структуры.

Если предположить, что еще во время предэдипального развития происходят идентификации с представителями своего и противоположного пола, фрейдовскую концепцию психической бисексуальности в свете современных подходов можно понять так: бисексуальность составляет основу последующего формирования ядерной половой идентичности. Многие авторы предполагают, что ядерная половая идентичность маленького ребенка мужского пола из-за первичной идентификации с матерью (как представительницей противоположного пола) подвержена нарушениям больше, чем ядерная половая идентичность маленькой девочки (Stoller, 1975; Kernberg, 1992; De Masi, 2003). Правда, реконструкции, созданные в ходе психоанализа пациентов, позволяют высказать предположение, что часто матери по-разному обращаются с детьми мужского и женского пола, по-разному эмпатически сопереживают потребности, страхи и конфликты своих дочерей и сыновей, по-разному поддерживают их при проработке проблем. В этом отношении матери с самого начала могут помочь маленькому ребенку мужского пола в развитии стабильной мужской ядерной половой идентичности. Некоторые современные авторы (Morgenthaler, 1984; Isay, 1989) рассматривают биологически детерминированную гомосексуальность как возможность «нормального», здорового развития маленького мальчика. Но большинство авторов-психоаналитиков, напротив, придерживается мнения (на основании данных нейробиологии и психологии развития), что интеграция нарциссически структурированных (отрицающих отделенность и инакость объекта) отношений и разрешение эдипова комплекса может удаться только с помощью бессознательной идентификации с родителем одного с ребенком пола. Они отрицают «нормальность» гомосексуального развития мужчины, т. е. не считают его психически здоровым, рассматривая гомосексуальность как защитную организацию не только от эдипальных, но и, прежде всего, от анально-нарциссических конфликтов (Chasseguet-Smirgel, 1984). С другой стороны, в психоанализе существует консенсус относительно того, что для нарушенной половой идентичности в большинстве случаев можно установить причинно-следственные связи с травматическим опытом, пережитым в раннем детстве. В то же время очень большой процент мальчиков с нарушением половой идентичности в ходе дальнейшей жизни формирует гомосексуальную идентичность; правда, у большинства мужчин-гомосексуалистов, обращающихся за психотерапевтической помощью, не обнаруживается нарушенной половой идентичности (Coates, 1992; Friedmann, 1994).

Ввиду таких противоречивых данных и теоретических разногласий Кернберг предложил сохранить гипотезу о существовании нормального гомосексуального развития и проверить ее достоверность в ходе дальнейших исследований. Гомосексуальность в смысле психического заболевания Кернберг дифференцирует в зависимости от уровня организации психических функций на: