– Есть такая простая русская поговорка: рыбак рыбака видит издалека. – Баронет пришел на помощь очаровательной собеседнице.

Та кивнула:

– Именно так. Я, как сегодня, помню тот день... Сергэу-сан передавал мне пакет документов для того, чтобы их изучил мой шеф, и я случайно увидела над пальцами этого мужчины туманное, расплывчатое свечение в форме золотого четырехлистника – всеобщего знака драконов, отличающего их от простых смертных людей. Это как вторая аура... Этот четырехлистник есть и у меня, – Инари подняла свою узкую ладонь над столиком, – но те, кто не имеет в себе сознания дракона, увидеть ее не могут.

– А маги? – спросил маг.

– Сильные маги, конечно, видят все и могут даже управлять нами, но недолго, потому что сознание дракона весьма свободолюбиво и не терпит постороннего вмешательства.

Авдей с некоторой иронией понаблюдал за тем, как его тесть, щурясь, пытается углядеть свечение над ладонью Инари, из чего сделал вывод, что Баронет еще далек от магического всемогущества.

– Так вот, – продолжала Инари, – Сергэу-сан тоже увидел во мне дракона и весьма обрадовался этому. Моей же радости было не описать словами: оказывается, в Москве существует множество драконов! И значит, я могу общаться и летать с себе подобными, не страшась одиночества в полете. Сергэу-сан сообщил мне, что, хотя у российских драконов и нет таких семейных кланов, как в Японии, тем не менее в столице существует целая организация драконов, с присущей психологии этих существ иерархичностью и поставленными задачами. Это тем более интересно, что у вас в России все люди стараются объединяться в какие-нибудь партии, движения, сообщества, следовать каким-либо планам или идеям...

– Да, это у нас основная национальная черта, – ввернул Авдей.

– И когда Сергэу-сан познакомил меня с председателем Московской Управы драконов...

– Как-как? – невежливо перебил японку Баронет. – Московская Управа драконов?! Это что же, сокращенно МУДРАК получается!

И он захохотал, да так, что тихие гейши у токонома тревожно заоглядывались. Вслед за тестем рассмеялся и Авдей, хотя ему совестно было глядеть на растерянно-огорченное личико Инари, не понимающей, над чем, собственно, смеются ее собеседники.

– Простите нас за этот смех, Инари-сан, – отсмеявшись, повинился Баронет. – Еще одна наша национальная черта – сокращать название любой организации до аббревиатуры. В случае МУДРАКа (или МУДРАКов?) получилось забавно... Однако вернемся к серьезному разговору. Надеюсь, что у этой организации, несмотря на ее... архизабавное название, задачи и цели действительно важные.

– Насколько я информирована, – сказала потомственный дракон Инари Такобо, – прежде всего задачей Управы является выявление популяции российских драконов, их ареала обитания, степени ассимиляции к окружающей среде. Управа занимается сбором и обработкой данных о существующих на сегодняшний день популяциях драконов, их миграциях, размножении, мутабельности и, наконец, репродуктивных возможностях.

– Ах, вот почему наш русский дракон так вам обрадовался! – воскликнул Баронет, уязвляя своим чересчур игривым тоном зятя в самое сердце. – Видимо, благодаря знакомству с вами он надеялся не только укрепить российско-японские отношения, но и, как бы это сказать... увеличить поголовье драконов...

– Калистрат Иосифович, я попросил бы вас...

–После, после попросишь, Авдюша. Сегодня я благотворительностью не занимаюсь, – выдал очередную язвительную фразу Баронет и тут же снова стал сосредоточен и серьезен. – Однако я хочу понять, какое отношение к этим МУДРАКам имеет моя приемная дочь, то есть природная ведьма Викка. Какое положение она занимает в этой организации?

– Главенствующее, – просто сказала госпожа Инари.

– Простите?..

– Знаете, – госпожа Инари вдруг поднялась из-за столика. – Вам сейчас лучше всего поехать со мной. Вы все увидите... на месте. Тем более что вы, господин Аудэу, стремились увидеться со своей женой как можно скорее.

... Через несколько минут от ресторана «Палый лист» отъехал темный лимузин и растворился в серых осенних сумерках. А еще через пару минут, принюхиваясь к следу лимузина, с ресторанного порожка спрыгнула серая крыса и, поблескивая алыми глазками, засеменила туда, куда направлялись не подозревавшие о слежке человек, дракон и маг.

Глаза твои – почти хрусталь,

Холодный лед,

А я всего лишь календарь

Чужих забот

Чужих страстей, чужих забав,

Разлук чужих.

Скажи, когда я не был прав

С тобой, скажи?

От первых дней до судной мглы

Я счет веду.

Садятся гости за столы -

Встречай беду!

Садятся гости дальних стран

За общий стол,

А я не принят и не зван,

Но я пришел!

И снова всех объемлет страх,

Поскольку срок

Того, что в душах и устах,

Давно истек.

Но ты, со взглядом из стекла

Поверх стола,

Как ты могла, когда лгала,

Как ты могла?!

Сумей узнать, а нет – ударь,

Не убегу.

Ведь я всего лишь календарь

И тоже лгу.

–Ваши стихи совершенно не похожи на те, которыми заполнены японские хрестоматии, – вежливо говорит Инари Авдею, едва он закончил читать. Ему непонятно – это похвала или наоборот? Но уточнить он не решается, тем более что сидящий за рулем тесть принимается кашлять и жаловаться на остеохондроз, радикулит и внезапно разыгравшуюся подагрическую аденому, что для всех, знающих характер принципиально не умеющего болеть Баронета, является тревожным симптомом ухудшившегося настроения высокочтимого мага. Но при чем здесь Авдей, в конце концов? Инари сама попросила его почитать стихи, чтобы скоротать дорогу...

А дорога эта, повинуясь указаниям госпожи Инари Такобо, вывела баронетовский лимузин из цивилизованного, сверкающего рекламными огнями столичного центра сначала в полосу спящих под первым снегом дачных поселков, а потом и совсем в лесную глушь. Свет от фар бестолково метался, выхватывая из таинственной черноты то кустарник с остатками скрученной, покореженной заморозками листвы, то стволы деревьев. Машину ощутимо потряхивало: дорога здесь явно была ненаезженной, если все эти рытвины и ухабы можно вообще было назвать дорогой.

– Да, воистину, в России две основные беды, – ворчал Баронет, заставляя свой лимузин выкарабкиваться с натужным ревом из очередной колдобины. – Дороги – это первая беда...