отклик в отечественных сердцах испокон веков. И мало что еще так глубоко и рьяно может занимать русского человека, нежели постоянная индикация того, насколько правильно он живет и делает ли то, для чего был рожден. И ничто не мучает его больше, чем ощущение несоответствия своей истинной миссии.

Если бы к этому моменту Алиса не доела свою изысканно припорошенную кучей денег гречку, она бы непременно подавилась ею вновь… Слушая мистера Миура, она не переставала задавать себе один-единственный вопрос: КАК???!!!!

Как так могло совпасть, что именно в данной точке данного пространства именно этот человек сел к ней спина к спине… Именно он подвергся многократному и продолжительному нарушению границ его комфорта со стороны Алисы… И именно он рассказывает ей о тех глубинных процессах, которые снедают ее день за днем, не давая делать то, о чем говорит коуч бизнеса и все те, кто в один громкий мотивирующий голос уже полгода повторяет ей «встань и иди».

Алиса слушала мистера Миура, с благоговением глядя на солнечные блики, озарявшие его лысину, – словно сам глас небес (с забавным азиатским акцентом) снизошел до того, чтобы раскрыть ей суть всех вещей.

– Мы набираем детей в первый поток. Набор идет хорошо, но мне бы хотелось, чтобы в «Икигайке» учились дети, родителям которых близки ценности Икигай. Все идет из семьи.

– А взрослый сад вы открывать не планируете? – с надеждой в голосе робко уточнила Алиса.

Японец рассмеялся:

– В этом нет никакой необходимости: дети – наши лучшие учителя.

На моменте повествования мистера Миура о том, кто приходит учиться в этот детский сад и сколько это стоит, Алиса откровенно поникла. Чтобы оплачивать развитие ребенка, ей пришлось бы напрочь отказаться от собственного. Пойти на ненавистную работу (а будем откровенны, в последнее время таковой Алисе казалась любая) и весь заработок вкладывать в определение истинного жизненного пути своего дитя. Дойдя до середины книги, дорогой читатель уже понял, что Алисе были свойственны странные неадекватные поступки… Но перед этим решением спасовала даже она.

Мистер Миура продолжал:

– Но в каждой группе у меня есть по два места, и я приглашаю их занять те семьи, для которых Икигай является не просто новомодной концепцией, а призванием. Я таких вижу. Поэтому приглашаю вас и вашего сына присоединиться к семье Икигай на некоммерческой основе. Приходите завтра на пробное занятие, мы недалеко отсюда – через пару улиц.

Алиса не верила волновым завихрениям, попадавшим в ее ушные раковины, и была так поражена этим судьбоносно счастливым случаем, что в пространство выпалила полную чушь:

– Но завтра суббота!!

– Стремление к своему предназначению не знает отдыха, – многозначительно подытожил японец. И, оставив перед Алисой визитку, молитвенно сложил руки на груди и, раскачиваясь в полупоклонах, попятился к своему месту. Алисе хотелось кинуться ему в ноги, но, не будучи уверенной в том, что этот жест будет верно истолкован представителем азиатской культуры, она просто покачивалась ему в такт.

Когда мистер Миура, подхватив пиджак со стула, покинул заведение, Алиса, округлив глаза и вздернув брови (а дорогой усидчивый читатель помнит, что это было зрелищем не для слабонервных), воздела руки к потолку, эклектично завешанному хрустальными люстрами и водопроводными трубами, и обратилась как бы к Игорю, но было очевидно, что на самом деле – ко всему мирозданию:

– Ты это видел?? Нет, ты видел это?!

Мироздание безмолвствовало, Игорь отдувался за двоих.

– Ну да, что ты на меня так смотришь… Мир полон прекрасных совпадений!

– А ты говоришь – подними задницу! Да никогда бы в жизни, как бы высоко и бодро я ее ни подняла, я бы не встретила этого святого человека. Такие поворотные моменты в жизни всегда наступают сами собой, когда вселенная тебя слышит и понимает твой запрос. – Алиса вновь обратилась к густо декорированному потолку: – Она меня слышит, она это все делает. Все было не зря. Это все не зря! И волшебная чистка, и мои магические утра, и аскеза!

Игорь сделал нарочито серьезное выражение лица: – Кстати об аскезе… как трюфель, Алис?

Алиса уже поглубже вдохнула, чтобы послать язвительного наставника по понятному адресу, но вовремя вспомнила про практику благодарности.

– Спасибо тебе, дорогой учитель, благодарю тебя за все… – И сложив пальцы обеих рук в мудры[67] благодарности, показала ему язык – как это делают дети – со всем старанием, вывалив его до самого подбородка. – Постоянно меня стебешь, ни о чем серьезном нельзя поговорить.

– Предлагаю серьезно поговорить про вечер пятницы. – А что там?

– Иду играть в «Мафию» со своими клиентами из компании «ГазПрок». Настоятельно рекомендую присоединиться. Хочу познакомить тебя с их маркетинг-директором, они ищут сильного специалиста на запуск дочернего бренда – дочка-«ГазПрочка». Я сказал, что ты такой, и только попробуй мне и им возразить. Они мне доверяют безоговорочно, поэтому, считай, хорошая работа у тебя в кармане. Будь любезна только, не продырявь его до пятницы, Алиса.

Алиса пообещала держать ухо востро, настроение пистолетом, а карман в целости и сохранности. По возвращении домой она с давно забытым ощущением намечающихся прекрасных перемен собрала Владу рюкзак в его светлое икигайское будущее, осуществила с ним несколько исторических битв и, вспомнив, что не за горами ужин, отправилась на кухню. Также воскресив в себе воспоминание о том, что она обещала миру и Каринке есть одну только гречку, Алиса испытала нестерпимую внутреннюю боль, просто представив себе звук клокочущего в кипящей кастрюле пакета с крупой.

Алиса села на стул, растерянно уткнулась взглядом в поверхность плиты, обездвиженно залипла на несколько минут и вдруг, резко подскочив, начала метаться и доставать из самых дальних кухонных закромов, куда обычно не дотягивалась рука человека, странные ингредиенты. Алиса была похожа на обезумевшую ведьму, кидавшую в чан миксера самые разные снадобья для создания чего-то абсолютно волшебного. Даже Влад, явившийся на кухню по своему неизменному поводу – за водичкой, – обнаружив А в кулинарном экстазе, аккуратно, на цыпочках попятился назад.

Через полтора часа довольная собой Алиса аккуратно похлопывала ложкой-лопаткой по бочкам и верхней крышке свой свежеиспеченный «Медовик» – символ побежденного стресса и тревоги.

Алиса продержала свою аскезу всего (да что уж там – целые!!) 14 часов. Этого оказалось достаточно, чтобы обрести в своей жизни Икигай, который люди ищут десятилетиями. И крепко уверовать в то, что никто и ничто, кроме нее самой, не будет иметь власти над ее судьбой, особенно какая-то псевдозлаковая культура.

18. Алиса впадает в икигай

Сидя на си-гю сики и попивая кокейча… Любой нормальный человек, скорее