Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Блин.
Я и не подозревал, что он о ней думает. Ведь не говорит ничего… У него же внимание переключается каждую секунду! А она не появлялась больше года.
А он, оказывается, размышляет о таких вещах…
Он молодец. А я тормоз…
- Ты купишь мне голову от манекена? Я буду ее стричь.
Ну вот. Уже переключился и забыл.
- Посмотрим, - неопределенно отвечаю я.
И веду его в детскую. Где он отрубается буквально через три минуты.
А я… Я готовлю все необходимое в спальне няни моего сына и иду за ней. Поднимаю ее, легкую горячую пушнику. Она обвивает руками мою шею, сонно прижимается ко мне. Я плыву…
Лисичка в постели. Мягкая, податливая, теплая… Больная! - напоминаю я себе. Бедная несчастная девочка. Ей сейчас плохо.
А мне…
- Это твое наказание, - шепчу я.
Чувствую, что предохранители накалились. Того и гляди перегорят пробки. Но пока держатся…
Лисичка без футболки. В шортах и топике от купальника.
- Лежи тихо! - командую я.
И придерживаю ее рукой за плечо. Под моими пальцами нежная шелковистая кожа. И трепещущая плоть…
- Вы… прекратите! Что вы делаете? Это насилие!
- Никакого насилия, Лисичка. Я просто немного тебя полечу. Я не сделаю ничего предосудительного… Ты боишься меня?
- Нет! - она упрямо сжимает губы.
- Ну и правильно. Не надо меня бояться. Я хороший. Я добрый и заботливый. Поэтому просто расслабься.
- Я… - лепечет она.
- Доверяешь мне? - спрашиваю я.
Смотрю ей в глаза самыи честным и открытым взглядом. И с каким-то мальчишеским трепетом жду ответа.
- Да! - выдыхает Лисичка.
И откидывается на подушки.
А сейчас самое трудное. Не обмануть ее доверие.
Я не собираюсь! Я же не извег какой, пользоваться беспомощным состоянием девушки.
То есть… я как раз собираюсь им воспользоваться. Но только для того, чтобы сделать ей хорошо. И приятно…
- Жарко? - спрашиваю я.
- Ага, - кивает она.
И облизывает пересохшие губы.
Я мог бы смягчить их поцелуями. Ничего на свете я сейчас не хочу так, как зацеловать эту рыжую обгоревшую девчонку. Но вместо этого подношу к ее губам стакан с водой, в которую добавил немного лимона.
- Она кислая! - возмущенно пыхтит Лисичка.
- Не нравится? А чего ты хочешь? Чаю? Просто воды?
- Пить хочу!
Она жадно допивает воду, немного проливает, капли стекают по шее и подбородку. Блестят на груди… Это невыносимо!
Невыносимо хочется слизать эти капли. И облизать ее всю…
Мне ужасно жаль бедную ослабшую Лисичку. Она даже стакан не может в руках удержать! Я, правда, очень сочувствую ей. И одновременно дико ее хочу. Хочу смять ее губы, вдавить ее в матрас, сожрать ее всю… Она права. Я маньяк.
Вика проводит пальцами по своей шее.
- Я вся потная, - шепчет она.
- И это прекрасно.
Я смачиваю небольшое полотенце в прохладной воде. Провожу по лбу и кладу его ей на грудь. Вторым полотенцем протираю руки.
- Холодно, - стонет Лисичка.
Зато мне нереально жарко! В висках стучит, в горле пересохло, руки дрожат.
- Поворачивайся, - я помогаю ей перевернуться на живот и кладу руку на обнаженную спину.
Какая горячая… И красная.
- Моя маленькая рыжая девочка! Тебе надо быть осторожнее с солнцем!
- Я намазалась кремом! Я не должна была обгореть. Теперь облезу.
- Ничего. Лисички иногда меняют свою красивую шкурку.
Я успеваю обтереть влажным прохладным полотенцем спину, руки и ноги моей девочки. А потом моя рука выходит из-под контроля и начинает самовольно исследовать хрупкие ребрышки и изящные плечи.
- Что вы делаете?
- Массаж, - хриплю я.
И нежно перебираю пальцами ее позвонки.
Она замирает. Перестает дышать.
- Приятно? - шепчу я, наклонившись к ее уху.
- Я… я… не знаю, - выдыхает Лисичка.
И мои пальцы спускаются ниже, к границе шорт. И даже немного залезают под нее. Но только немного.
Я возвращаю их обратно. И нежными, легкими, дразнящими движениями исследую изгиб ее талии.
Ей нравится. Я чувствую, что ей это нравится.
Она затихла и позволяет мне ласкать себя.
- Массаж очень полезен, - шепчу я.
- Для чего? - еле слышно стонет Лисичка.
- Для здоровья…
Мы вдвоем в самом центре адского пекла. Только Лисичка горит от температуры, а я - от своих желаний.
Или… мои желания все же передались ей?
Я ощущаю, как ее сердце бешено колотится под моими руками. Я чувствую, что она хочет того же, что и я. Но я сейчас не могу доверять своим чувствам…
Лисичка внезапно резко переворачивается на спину. Смотрит на меня затуманенным взглядом. Хватает за майку. И тянет к себе.
Вспышка. Взрыв и запах дыма. Мои предохранители вылетают к чертям…
39
Виктория
Я стою перед зеркалом в ванной и с ужасом смотрю на себя. Я красная. Нос торчит опухшим помидором, все остальное на его фоне выглядит бледным и невзрачным. Плечи тоже горят, и я не знаю, как идти под душ. А мне очень надо!
Я вся мокрая. Проснулась в поту, на влажных простынях, волосы - хоть выжимай. Прическа - воронье гнездо.
Ужас…
Но самое ужасное - это воспоминания о сегодняшней ночи.
Я не могу понять, что мне привиделось в горячечном бреду, что приснилось, а что было на самом деле.
Босс несет меня на руках… Раздевает и обтирает влажными полотенцами… А потом… массаж…
Я ходила на массаж, когда потянула спину. Так вот: это был не он. Даже рядом не стояло!
От этого массажа я забыла о саднящей коже и головной боли. Я провалились в нежную блаженную нирвану, растворилась в прикосновениях, которые проникали под кожу. Я вся пылала… но уже не от солнца.
Пальцы моего босса, такие горячие, такие жадные и нетерпеливые доводили меня до сумасшествия. Я понимала, что еще немного - и я сама выпрыгну из шорт. Потому что мне очень хотелось, чтобы его руки опускались ниже… И скользили дальше… И чтобы им не мешали тесемки моего купальника…
Надо было остановить это безобразие. И я остановила.
Ускользая от его нереально нежных пальчиков, я перевернулась и, притянув его к себе, так как не было сил повысить голос, произнесла:
- Арсений Маньякович, у меня там в сумке
