Восемьюдесятью метрами дальше на север отделения капралов Харлоса и Хайнемана наткнулись на фальшивые укрепления. Позиций 15 и 16, особенно мощных по данным аэроразведки, просто не существовало. Их «5-метровые бронированные купола» были сделаны из жести. Эти отделения могли бы быть много полезней там, южнее, где разгорелось бешеное сражение на позиции 25, бывшей всего лишь старым ангаром для оборудования, использовавшимся как казарма. Бельгийцы, находившиеся там, оказались более подготовленными к разыгравшимся событиям, чем те, кто сидел за броней, и стали со всех сторон поливать немцев пулеметным огнем. Одним из погибших был командир 8-го отделения капрал Унгер, который уже взорвал купол спаренного пулемета на позиции 31.

1-е и 3-е отделения Нидермайера и Арента вывели из строя шесть пулеметов в артиллерийских секторах 12 и 18. За десять минут после приземления отряда «Гранит» было уничтожено или серьезно повреждено десять позиций. Но хотя крепость и потеряла большую часть своей артиллерии, она еще не пала. Устроенные глубоко в стенах доты были недоступны сверху. Справедливо заметив, что на всем плато находилось всего лишь около семидесяти немцев, бельгийский командир, майор Жоттран, приказал соседним артиллерийским батареям открыть огонь по его собственному форту.

В результате немцам самим пришлось искать укрытия на позициях, которые они уже захватили. Перейдя к обороне, они должны были держаться до подхода германской армии. В 8.30 произошло неожиданное. Какой-то новый планер жестко приземлился у позиции 19, на которой сержант Венцель устроил командный пост своей группы. Из машины выскочил старший лейтенант Витциг. Вызванный на замену другой «Ju-52» успешно поднял его планер в воздух с поляны у Кельна, и вот он с запозданием взял на себя команду операцией.

А дел было еще очень много. Разобрав из сброшенных «Хейнкелем-111» контейнеров взрывчатку, солдаты снова занялись пулеметными позициями, для которых было недостаточно 2-фунтовых зарядов. Теперь стволы разорвало на куски. Саперы проникли внутрь позиций и взорвали соединяющие туннели. Другие пытались добраться до очень важной позиции № 17, оборудованной в 40-метровой стене, господствующей над каналом, подвесив заряды на тросах.

Шли часы, штурмовой отряд бесполезно дожидался подхода смены – 51-го инженерного батальона. Витциг держал связь по радио и с командиром батальона подполковником Микошем, и со своим начальником, капитаном Кохом, находившимся на плацдарме у Вренховена. Микош продвигался очень медленно. Врагу удалось взорвать мосты у Маастрихта и один через канал Альберта у Канне, связывавший напрямую Маастрихт и Эбен-Эмаель. Он рухнул в тот самый момент, когда планеры отряда «Железо» шли на посадку.

С другой стороны, посадки у Вренховена и Вельдвезельта были успешными, и оба моста перешли невредимыми в руки отрядов «Бетон» и «Сталь». Весь день напролет все три плацдарма подвергались мощному обстрелу со стороны бельгийцев. Но они держались в немалой степени благодаря прикрывающему огню батарей 88-миллиметровых зениток батальона «Альдингер» и постоянным налетам старых «Хеншелей-123» из II/LG 2 и «Ju-87» из StG 2.

Во второй половине дня эти три отряда наконец-то были сменены передовыми частями германской армии. Только «Гранит» в Эбен-Эмаеле оставался на позициях всю ночь. В 7.00 на следующее утро штурмовой отряд инженерного батальона пробился к ним и был встречен громкими радостными криками. В полдень началась атака на оставшиеся укрепления, а в 13.15 в грохоте боя послышался звук горна. Он исходил из позиции 3 у западных ворот. Появился офицер с белым флагом и объявил, что командующий обороной майор Жоттран желает сдаться. Крепость Эбен-Эмаель пала. Из подземных переходов вышли 1200 бельгийских солдат и сдались в плен. Из воевавших на поверхности погибло двадцать человек. «Гранит» потерял шесть человек убитыми и двадцать ранеными.

Следует рассказать еще об одном эпизоде. Прикрывавшие штурмовую группу Коха «Ju-52» вернулись в Германию и сбросили тросы в условленном месте. Затем они вновь развернулись на запад, чтобы выполнить вторую задачу. Пролетев высоко над Эбен-Эмаелем, они углубились в Бельгию. Там в 40 километрах к западу от канала Аль берта они снизились. Открылись двери, и в небе поплыли двести белых грибов. Как только они достигли земли, послышались звуки боя. Что бы ни случилось, бельгийцам пришлось столкнуться с новым противником у себя в тылу.

Но на этот раз немцы не атаковали. Добравшись до них, бельгийцы обнаружили причину: «парашютисты» так и не расстались со своими парашютами. Это были не солдаты, а соломенные чучела в германской униформе с самодетонирующей взрывчаткой, которая и имитировала грохот стрельбы. Этот фальшивый десант наверняка внес замешательство в ряды противника.

14 мая 1940 года в 15.00 германская авиация осуществила массированный налет на голландский портовый город Роттердам. Сорок семь «Не-111» сбросили мощные бомбы на тщательно выбранный треугольник к северу от обороняемых мостов через Маас. Возникшие пожары опустошили огромную часть центра города, и погибло 900 человек. В итоге Германия вызвала гнев во всем мире.

Хотя исторические исследования свидетельствуют об обратном, во многих публикациях даже сегодня Роттердам называют первой жертвой террора Второй мировой войны.

Что же произошло на самом деле? Как случилась трагедия Роттердама? Объективное суждение может быть выработано лишь после детального изучения причин налета.

«Воздушная тревога! Над городом и гаванью завыли сирены. В туманном утреннем воздухе послышался гул многих моторов, – так докладывал молодой голландский офицер, располагавшийся со своими солдатами на границе аэропорта Роттердама. – Вокруг аэродрома Ваалхавен королевские гренадеры прячутся по траншеям и укрытиям. С 3.00 они сидят у пулеметов и минометов и потому устали и дрожат от холода».

Спустя мгновение разразилась буря. Воздух расколол пронзительный свист бесчисленных бомб. Они с глухим шумом падали в окопы и на позиции зенитных орудий, врезались в огромные ангары, в которых, несмотря на объявленную тревогу, добрый командир позволил спать своим солдатам!

Результаты были катастрофическими. Пламя немедленно охватило ангары, которые вскоре рухнули, похоронив под собой много солдат. На жизненно важном аэродроме Ваалхавен основа обороны была сломлена. Столь точное бомбометание было проведено двадцатью восемью «Не-111» из II/KG 4 и явилось прелюдией к германским воздушным десантам на «Голландскую крепость» далеко позади линии фронта. Самолеты KG 4 взлетели со своих баз в Дельменхорсте, Фассберге и Гютерслохе вскоре после 5.00 и должны были пересечь голландскую границу в 5.35. Но перед атакой командир группы полковник Мартин Фебиг вместе со своей Geschwader сделал широкий круг над Северным морем. Он хотел подлететь к объектам (Амстердам – Схипхол, Юпенбург возле Гааги и Роттердам – Ваалхавен, которые все были у побережья) со стороны моря, то есть с направления из Англии.

Но сюрприза не получилось. Голландцы со 2 мая ждали германского налета, и как только бомбардировщики пересекли береговую линию, их встретил шквальный зенитный огонь, затем на них набросились голландские истребители, и командирский самолет был сбит. Полковник Фебиг выпрыгнул с парашютом и попал в плен. Но остальные бомбардировщики продолжали свой путь к аэродромам для бомбардировки.