– Тогда, пожалуй, могу обождать до другого раза.

Пока что Гарри к ней даже пальцем не притронулся, даже руки её не коснулся, и всё гадал, чем кончится, если попробовать. Его всегда поражало, что её тело, такое хрупкое с виду, иной раз на поверку оказывается необычайно сильным и жилистым.

– Так, – проронил он. – Хочешь поговорить об императоре Юлие?

– Да ну его. Как говориться, мне от него не горячо и не холодно. – Она снова принялась накручивать прядь на палец.

– Ты всё ещё испытываешь к нему тёплые чувства?

– Конечно. На самом деле он не так уж плох для императора. Просто меня уже тошнит от императоров во всех их видах.

– На тебя будут в претензии за уход?

– Да это уже не впервой, в смысле, многие уже поуходили. И ещё уйдут. Но ты-то что здесь делаешь, Гарри? Ты чуть с ног меня не сбил виртуальными фотонами, когда я тебя увидала.

– Да я всё мотаюсь туда-сюда.

– Знаю. Ты всё ещё?… – она не договорила, подразумевая, что он поймет с полуслова.

Гарри был чуть ли не на сто процентов уверен, что их никто не подслушивает. Не место и не время. Комендант Норманди не из тех, кто потворствует наушничеству и взаимной слежке. И сказал:

– Я нашёл вещи, Бекки, на том самом месте, где ты их оставила. Мой Нюхач доставил их вчера. – И тут же подумал: «Неужто только вчера?» С тех пор будто пролетел долгий, изнурительный месяц.

– А, – только и проронила Бекки.

Гарри чуточку расслабился; он уже было начал опасаться, что она сделает вид, будто понятия не имеет, о чём речь. И добавил:

– А ещё нашёл твой труп.

Брови Бекки поползли на лоб, после чего она уставилась на Гарри с видом полнейшего недоумения, и он понял, что должен растолковать своё заявление.

– Когда я наткнулся на скафандр, который ты туда затолкала, – теперь свет понимания озарил лицо Бекки, понемногу сменяясь раскаянием, – мне почему-то взбрело в голову, будто ты осталась там внутри.

– Ох, Гарри!

– Я возомнил, что валуны сдвинулись, защемив тебя, пока ты ползала там, изучая минералы или ещё что-нибудь, и что ты проторчала там все пять лет. Мало-помалу выходя из себя, ожидая, что я вот-вот приду на выручку. – Он помолчал. – Там ведь нет никого, а?

– Нет. Ох, Гарри, извини ради Бога! Я знала, что этот чёртов шикарный скафандр видели, и не хотела, чтобы его связали с моей личностью. Мне только хотелось засунуть его подальше, чтобы его не увидел никто и никогда, а уж ты – тем более. Но тебя-то как туда занесло?

Фоновая музыка всё журчала и булькала где-то там. Гарри хотел было приказать бармену отключить её напрочь, но побоялся, что гробовая тишина будет ещё хуже. Визуальные атрибуты потолка поугасли, подчиняясь какой-то программе смены эффектов, изменяясь плавно и абсолютно незаметно; высокие своды теперь куда больше напоминали готический храм, чем лиственную рощу.

На просторном, пустующем настоящем поле, в эту минуту озарённом солнцем, суетился маленький ремонтный робот, ещё более подчеркивая абсолютнейшую недвижность окружающего пейзажа и придавая ему сходство с живописным полотном.

– Нюхач сообщил мне, что там есть ещё кое-что, – пожал плечами Гарри, – то самое, что я искал. Покамест о моей находке никто не знает.

Бекки мешкала ровно столько, что её недоумение выглядело вполне искренним.

– А, ты о вещах в коробке! Я хотела избавиться и от них. С этим-то как раз проблем не было, а вот… Ты когда-нибудь пытался сбыть с рук бронескафандр, Гарри?

– Как-то не приходилось.

– Чтобы сделать в нём хотя бы дырочку… Да чего там, сделать хотя бы вмятинку, Господи помилуй!… Потребовалось бы такое здоровенное ружьё, какого я и в глаза-то не видела. Чтобы порезать его на кусочки, ушла бы целая жизнь, да и то, от кусочков всё равно потребовалось бы как-нибудь избавляться.

– Ты могла бы просто запустить его в космос.

– Мне это приходило в голову. Но в наше время найти предмет в космосе – плёвое дело.

Гарри отхлебнул из стакана, не спрашивая, для кого это поиски в безбрежных просторах – плёвое дело, и зачем прочёсывать космос в поисках именно этого скафандра. Скорее всего, тут замешаны спецслужбы Керманди. Об этом можно потолковать и после.

– … ну вот, – продолжала Бекки, – на Бане я раздобыла новый скафандр, а после отправилась сюда и сунула всё, что хотела спрятать, в трещину, где их вряд ли кто-нибудь найдёт. Откуда ж мне было знать, что ты начнёшь тут шнырять? – чуть ли не оскорблённо закончила она.

– Да уж. Месяц-другой назад я и сам не знал, что окажусь здесь.

– Так тебе пришлось намучиться из-за того, что ты не получил вещи, Гарри? Что я так и не организовала пересылку?

– Ничего, выкрутился.

– Извини. Наверно, тебе очень не хватало денег. Но тогда я была ужасно напугана, растеряна и хотела оказаться подальше от всего этого. Пожалуй, мне даже казалось, что я делаю одолжение и тебе, избавляясь от этой штуковины, потому что она опасна. Но теперь ты её получил, как и хотел. Значит, всё хорошо. Я рада. Правда, может оказаться, что она ничего не стоит столько-то времени спустя.

– Чего не знаю, того не знаю. Проверю, как только подвернётся шанс. Кстати, а куда подевался твой корабль?

– Это тоже долгий рассказ. Мне пришлось отдать его… Юлию и его общине, когда я в конце концов вступила в неё. В условия входил полный отказ от личной собственности.

– Ещё бы.

– Так что корабль стал общественной собственностью где-то на год – просто стоял возле пародии на пандус в пародии на личный императорский космопорт. Им никто ни разу не воспользовался. Даже подходить боялись без особой надобности, пока кто-то его не угнал. Взлетел в один прекрасный день и поминай как звали.

Гарри кинул. Музыка в клубе наконец-то сменилась более терпимой. Убогий компьютерный интеллект какого-то робота в конце концов сообразил, что приветственная церемония завершилась.

Бекки, всё ещё рассыпавшаяся в извинениях, подвинулась на мягкой кушетке чуть поближе к Гарри.

– Когда мы были партнёрами, мне казалось, что такой жизни мне больше не вынести, и твоей вины тут нет, Гарри.

– А я себя ни в чем и не виню.

– Глядела я на эту шкатулку, глядела на свою прежнюю жизнь и думала, что больше так жить нельзя. Мне хотелось мира и покоя. Вот я и отвалила. Извини.

– Может, перестанешь наконец извиняться? У нас наверняка найдётся и другая тема для разговора. Как твоя любовная жизнь? Надеюсь, вдрызг.

– Так и есть, Гарри.

– Итак, как только ты сбыла с рук всё, что связывало тебя с прошлым житьём-бытьём, ты осталась на Благих Намерениях в надежде вкусить капельку мира и покоя, отдала свой космический корабль, стала Жозефиной и увязалась за этим чокнутым.