При следующей встрече Мойзиш передал новому агенту 200 тысяч фунтов стерлингов наличными. Интерес к дорогому и потенциально первоклассному источнику проявил и Эрнст Кальтенбруннер, занявший место во главе СД после смерти Гейдриха. Мойзишу было приказано явиться в столицу для личного доклада. Он сразу сел на ночной поезд до Стамбула, откуда вылетел в Берлин через Баварию. Приняв Мойзиша, Кальтенбруннер сказал, что, по мнению Риббентропа, Цицерон работает на англичан, а значит, добытая информация никакой ценности не имеет. В дальнейшем, продолжал шеф СД, все материалы Цицерона следует направлять только ему лично, чтобы они не попадали никому другому. 22 ноября Мойзиш, потратив впустую две недели, возвратился в Анкару. Больше всего его возвращению обрадовался Папен, до которого уже дошли распространявшиеся в Берлине слухи о Цицероне. Более всего посла возмущало, что главным их источником был сам Риббентроп.

Типичный турецкий ресторан в Анкаре — идеальное место для встреч агентов и шпионов. Во время Второй мировой войны такого рода встречи часто проходили в схожей обстановке

Между тем прояснилась и мотивация Цицерона. Оказывается, новый блистательный информатор СД был албанцем, имевшим с англичанами свои счеты. Какой-то англичанин застрелил на охоте его отца, и семья погибшего не получила ни компенсации, ни даже простого извинения. Он также рассказал, что если сам британский посол, сэр Хью, человек вполне приличный, то его подчиненные обращаются со с лугами-турками хуже некуда, не считая их за людей. После таких откровений немцы попытались выяснить, кто же такой на самом деле Цицерон, но так ничего и не узнали.

Время шло. Каждую неделю Цицерон приносил новую информацию, объемы которой постоянно возрастали. Деньги добавляли Цицерону уверенности. Объем информации достиг пика в декабре 1943 г. Он представил полный отчет о Тегеранской конференции союзников, включая данные о присутствии на ней премьера Иненю и министра иностранных дел. Для немцев, надеявшихся на то, что турки будут придерживаться нейтралитета, новости были плохие.

В декабре 1943 г., после очередной встречи с Цицероном, Мойзиш заметил, что за ними следует какой-то автомобиль. Оторваться удалось с немалым трудом. Еще через несколько дней, на дипломатическом приеме, к нему подошел один из старших офицеров турецкой полиции. В разговоре турок как бы мимоходом заметил, что Мойзиш, судя по полицейским докладам, любит погонять на машине. Немец облегченно вздохнул — значит, на хвосте висели не англичане. Однако уже в декабре появились признаки того, что конец Цицерона близок. Сначала Мойзишу пришлось принять на работу в качестве секретарши дочь военного атташе Элизу, о чем он вскоре горько пожалел. Потом УСС получило информацию о вражеском агенте в британском посольстве. Англичане прислали спецгруппу с заданием укрепить режим безопасности, и продуктивность Цицерона упала в тот самый момент, когда Риббентроп и Кальтенбруннер наконец-то убедились в том, что его информация подлинная. Изучив досконально новые протоколы безопасности, Цицерон взялся за старое в феврале 1944 г., но результаты оказались настолько неубедительными, что Мойзиш отказался платить. К тому времени агент добыл сотни документов и получил целое состояние, более 300 тысяч фунтов стерлингов. Правда, из этой суммы лишь 40 тысяч фунтов были настоящими, остальные — поддельными.

Элиша Базна, агент Цицерон, турок, работавший в британском посольстве и предавший своих хозяев за германские деньги. На снимке — в старости, в конце 1960-х гг.

Между тем Элиза, заслужив доверие своего хозяина, получила от него ключ от сейфа. Однажды вечером Мойзиш, не сумев уснуть и вернувшись в офис, застал секретаршу за пишущей машинкой. Ключ торчал из замка сейфа. Мойзиш сказал Элизе, чтобы шла домой, а ключ положил в карман. Секретарша спросила его, кто такой Цицерон, и, не получив ответа, стала жаловаться на недостаток доверия. В конце концов Мойзиш предложил ей качестве утешительного жеста пройтись по магазинам. Они зашли в салон женского белья, где, к ужасу Мойзиша, наткнулись на Цицерона, который к тому же вызвался помочь молодой женщине с выбором. Перед тем как уйти, агент услужливо поклонился и с усмешкой подмигнул Мойзишу.

Последнему, несмотря на эпизод с открытым сейфом, не могло и в голову прийти, что Элиза — двойной агент. 6 апреля 1944 г. Мойзиш заглянул к секретарше на квартиру, но девушку не застал. Не появилась она и на следующий день. Целую неделю он безуспешно пытался найти исчезнувшую секретаршу. Через неделю ему позвонили — незнакомый голос убеждал, на английском, пока не поздно перейти на сторону союзников. Мойзиш ответил резким отказом. Позже, в мае (в августе. — Ред.), Турция разорвала дипломатические отношения с Германией, и Мойзиша отправили в лагерь для интернированных в Британии.

В рассказе Мойзиша излагалась германская версия истории Цицерона. Что же касается версии самого агента, то ее пришлось ждать до 1962 г., когда на сцену выступил сам Цицерон. Шпион СД в Анкаре оказался не этническим албанцем, а выросшим в Албании турком, отец которого, довольно крупный землевладелец, был человеком со средствами. После получения Албанией независимости турок изгнали, и его семья потеряла всю собственность. Лакеем Цицерону пришлось стать не по желанию, а по необходимости. В реальной жизни шпиона звали Элиша Базна, он был женат, и его семья жила в Стамбуле. Одно время он служил в доме Янке, откуда его уволили после того, как поймали за просмотром частных бумаг хозяев. На пятом десятке Базна решил заработать продажей секретов, раздобыть которые рассчитывал в иностранных посольствах. Главным его мотивом была не личная месть, а обычная жадность. Поработав недолго в американском посольстве, Базна перешел в британское и через некоторое время стал личным лакеем самого посла, сэра Хью, который ему очень нравился. Симпатия, однако, не помешала турку купить «лейку», сфотографировать несколько документов и предложить их на продажу русским и немцам — кто возьмет, ему было безразлично. Хотя СД и расплатилась частично фальшивыми фунтами, Базна скопил немалую сумму, что позволило ему некоторое время разыгрывать из себя состоятельного джентльмена. Как и в случае со многими другими шпионами, все закончилось разочарованием. После войны о нем быстро забыли.

В Турции германские спецслужбы добились немалых успехов, но еще большие надежды они возлагали на другую нейтральную страну, Испанию. Победой в гражданской войне Франко был во многом обязан Германии, и по этому кровавому долгу диктатор намеревался рассчитаться сполна. Начал он с поставок вольфрама, необходимого для производства качественной стали, ртути — на шахты в Алмейде приходилось 8 % мировой добычи — и другого стратегического сырья. Кроме того, Франко начал тесное сотрудничество со своим давним другом Канарисом.