На мой совершенно безобидный вопрос, Лёша разозлился.

– Я что должен отчитываться, куда трачу деньги, которые зарабатываю сам? Или ты считаешь, что лечение у нас бесплатное?

Не знаю. Когда я лежала, то мне пришлось покупать только гель и таблетки. Всё остальное я получила бесплатно, включая и саму операцию! Наверное, у Лёши все было намного серьёзней, раз уходили такие суммы на его лечение. Больше этот вопрос я тоже не поднимала. Но поняла, что больше не хочу полностью зависеть от мужа, и каждый раз слышать от него упрёки. Хотя он сам настоял на том, чтобы я не работала! Только вот чем можно заняться, не имея никакого образования, я не представляла! Всё, что я умела, это рисовать. И решила посмотреть, что же можно из этого получить.

Я достала карандашные рисунки, которые сделала в больнице. Улыбнулась нарисованным Жанне и Галине Петровне. А вот портрет Алисы я не нашла! Пересмотрела всё на несколько раз, но результат был тот же. Его не было! Хотя я точно помнила, что специально рисовала Алису «для себя»!

Дольше всех смотрела на портрет Игоря. Не прошло ни одного дня, чтобы я не вспоминала о нём. Тем более что дома я была всегда практически одна, и не боялась «быть пойманной» на своих мыслях. Но хуже всего было ночью. Сны никуда не ушли. Если не сказать, что они стали чаще, если не постоянными. Изменился и их характер. Если раньше Игорь снился неуловимым и мимолётным, то сейчас он всегда был рядом, и так близко, что я просыпалась с непонятным чувством, словно это было наяву. Списала всё на отсутствие мужа и физической близости, хотя никогда не чувствовала ничего подобного!

Вот такой непонятной стала моя жизнь.

Где-то в начале февраля мне позвонила Жанна и попросила нарисовать портрет по фотографии. Я так обрадовалась, что целый день летала от переполнявших меня эмоций. Даже вечное недовольство мужа не испортило настроение.

Ему не понравились тефтели!

– Валя! Ты же знаешь, что я их не люблю!

Круто! А Лёнька с Дашкой их обожали! И готовить персонально для мужа я не стала, точнее не успела, потому что находилась в эйфории от предстоящей работы, и положила их и ему тоже.

Я молча стала складывать контейнер обратно. Дома меня ждал заказ, и мне не терпелось за него взяться!

– Что ты делаешь? – взревел муж.

– Складываю обратно. Покормлю котиков во дворе.

– А я что должен есть? – Лёша уставился на меня, словно видел впервые.

– Понятия не имею! Поешь суп из столовой.

– Ты издеваешься?!

– Нет! Я приготовила тебе тефтели, ты их есть не хочешь, я заберу их обратно. Где я издеваюсь?

– Я хочу котлет!

– У тебя мама жарит нежнейшие котлеты, я ей передам.

– Она на этой неделе не приедет!

– Значит, придется ждать следующую!

– Тебе что, трудно приготовить?

– Мне не трудно приготовить!

– Тогда в чём дело? Я что, многого прошу?

– Знаешь, Лёш. Наверное, да! Многого! Мне почему-то никто разнообразие не предлагал!

– К тебе ездил брат! Все претензии к нему!

– Вот тогда и предъявляй свои претензии маме! Не нравится – закажи еду из ресторана! Я домой! Меня дети ждут!

– Конечно! Дети всегда для тебя были на первом месте!

– Потому что для тебя они, вообще, никакого места не имеют!

– Только ты забыла, что твоих детей кормлю тоже я! – Это был удар ниже пояса.

– Не забыла! – ответила на удивление спокойно, хотя внутри всё кипело! – И очень жалею о том, что послушала тебя тогда! Пока!

– Ты куда?

– Домой! – Терпеть оскорбления стало невыносимо, и я боялась, что сейчас расплачусь.

– Ты специально так делаешь, потому что я не могу сейчас встать!

– Лёш, вставать ты уже можешь.

– Я смотрю, ты у нас тот ещё травматолог!

– Долгое пребывание дома имеет свои побочные эффекты!

Из палаты я вышла в смешанных чувствах! Я, то злилась, то было до боли обидно. Но злости было больше! И пока ехала домой, никак не могла успокоиться! Только когда взяла в руки грифель, меня стало немного отпускать.

– Мама, а ты меня нарисуешь? – спросила Даша. Я не сразу заметила её. Она сидела тихо. Как мышка. И с замиранием следила за линиями, которые я кидала на лист. Сначала зло, потом спокойнее, и, наконец, мягче.

– Конечно, нарисую!

Хотела обнять дочь, но руки были грязные, так как по привычке растушёвывала всё пальцами. А уже когда дети уснули, достала папку со своими старым работами, добавила новые, и дала объявление, что рисую портреты на заказ, не особо рассчитывая, что из этого будет толк.

Но уже на утро на почту пришли первые два письма. Радовалась как маленькая!

Жанна тоже осталась довольна. А перевод, который я получила от неё, дал почувствовать себя немного уверенней. Но большей помощью оказались рекомендации, которые Жанна дала своим знакомым. И пусть немного, но у меня стали появляться заказы. За работу я не брала много. Но почему-то клиенты всегда переводили немного больше запрошенной суммы. Вроде бы мелочи, а приятно!

Лёша этого не знал. Он не спрашивал, а я не стала ничего ему говорить.

В конце февраля мне позвонили из больницы и попросили приехать для беседы с врачом к определенному времени. Честно говоря, это было первый раз, когда со мной вышли на диалог. Обычно все вопросы муж решал сам. От меня только отмахивались. А тут? Я даже удивилась.

Поэтому немного нервничала, так как не знала, о чём может пойти речь, и как обычно, в голову полезли не самые радужные варианты.

Но ещё больше я удивилась, когда кабинет врача оказался закрыт. Дежурная медсестра на посту тоже ничего не знала. Я стояла посреди отделения и не понимала, что мне делать дальше. Но раз уж я здесь, то решила сразу зайти к мужу, чтобы вечером не ездить во второй раз.

Не дойдя пару шагов до палаты, в которой лежал муж, услышала мужские голоса.

– Алексей Владимирович, перевод на лечение Виолетта Вячеславовна получила. Но Вам нужно подписать здесь и здесь.

– Зачем? Я ведь не отказываюсь от оплаты.

Я застыла на месте, так как вопрос задал мой муж.

– Это формальность. Но так положено.

– Хорошо. – Согласился Лёша. – Я могу узнать об её состоянии?

– Да, конечно. Виолетта Вячеславовна сейчас готовится к пластической операции. Шрамы на лице, полученные в результате аварии, сильно заметны, поэтому…

– Я всё оплачу! Пусть даже не сомневается! – Горячо заверил неизвестного мне мужчину мой муж. А у меня всё опустилось. Проскользнула мысль, что может, он просто виноват, но следующая фраза расставила всё по местам: