– Она слишком дорога мне, чтобы деньги имели какое-то значение! Тем более, она потеряла нашего ребёнка!

Я уже не слышала, о чём они говорили. В голове зашумело. И только «она потеряла нашего ребёнка!» звенело в ушах. Виолетта наверняка не знала, что Лёша никогда не предохраняется!

Я подошла к палате, чтобы посмотреть на говорящего. Мужчина сидел ко мне спиной и загораживал собой Алексея. На нём была такая же накидка для пациентов, надетая поверх пиджака, как и на мне. Он подавал Лёше листы, которые тот подписывал на папке для документов.

– И ещё одна подпись на оплату услуг после операции, – произнёс, судя по всему либо юрист, либо доверенное лицо той самой Виолетты Вячеславовны. – Благодарю!

– Я Вас очень прошу, всё, что будет ей необходимо…

– Да-да, я понял! Еще раз благодарю Вас!

– Не за что!

Действительно! За что?! Если женщина пострадала по его вине!

– Я надеюсь, ты также легко подпишешь и документы о разводе, – сказала вслух, обнаруживая своё присутствие.

– Валерия?! – Это, пожалуй, был первый раз, когда Лёша назвал меня полным именем! – Что ты здесь делаешь?

– Стою. Как видишь!

– Извините, мне уже пора! – Юрист решил ретироваться, чтобы не попасть под обстрел тяжёлой артиллерии.

– Отчего же?! Вы можете ещё пригодиться!

– Валя! – Воскликнул пока ещё муж.

– Нет. Валей ты можешь называть Виолетту, а меня зовут Валерия. И всё правильно: заботиться нужно о том, кто тебе дорог! И увеличьте ей оплату на реабилитацию! – Последнее предложение я сказала уже юристу.

– Ты всё не так поняла!

– Да где уж мне! Документы на развод тебе привезут. Выздоравливай!

И я ушла.

Видимо, я находилась в состоянии шока, потому что совершенно не помнила, как приехала домой. И сидя на кухне, глядела в одну точку. Чайник свистел, а я словно не слышала ничего!

– Мам! Ты чего? – Лёня попытался меня растормошить. – Попыталась сконцентрироваться. И не смогла.

– Ты почему не в школе?

– Географичка заболела. Нас отпустили. Тебе плохо? Тебе налить чай?

Плохо? Я попыталась понять своё состояние. Плохо мне не было.

– Да. Налей. Пожалуйста. Ты есть будешь?

– Не, мам. Мы в столовой недавно ели. Я не голодный! А ты чего?

– Всё нормально.

– Мам! Ты сама говорила, что врать некрасиво!

– Лгать.

– Ну, лгать! Разницы никакой! Тебе с сахаром?

– Нет.

– Может, тебе зефирки купить? Хочешь? Или шоколадку?

Я улыбнулась. Лёня всегда подсовывал мне мои любимые зефирки. Только сейчас они мне точно не помогут!

Зазвонил телефон. Звонила свекровь. Стало интересно, а она была в курсе?

– Да? – нехотя взяла трубку. Она всё равно будет звонить, пока ей не ответят.

– Валерия! Нам нужно поговорить!

– Слушаю Вас, Тамара Андреевна.

– Я надеюсь, ты не серьёзно говорила о разводе?

– Почему? Совершенно серьёзно.

– Ты не можешь этого сделать! Куда ты пойдёшь с двумя детьми?

– А почему, собственно, я должна куда-то идти? Все вопросы я буду решать через суд.

– Валерия! Какой суд?! Лёше не нужен суд! Ты даже не представляешь, какой вред ты нанесёшь его карьере! – голос свекрови взял высокие ноты.

– Не представляю. И не хочу представлять. – Ответила совершенно равнодушно, потому что в данный момент никаких эмоций не было!

– У тебя ничего нет! Всё заработал Лёшенька, тогда как ты просто сидела дома! Ты даже поленилась хоть куда-то пойти учиться! Зачем? Если муж кормит, одевает! Тебя и твоих детей! – один за другим сыпались упреки.

– Замечательно. Больше ему не придется этого делать. Я очень за него рада.

– Кому ты будешь нужна? Посмотри на себя!

– Я нужна детям! До свидания, Тамара Андреевна!

– Тебе никто их не отдаст! Ты не сможешь их прокормить! У тебя нет ни денег, ни работы! И я приложу все усилия, чтобы у тебя не было на них никаких прав! – со скоростью речи, которой могла бы позавидовать Тина Канделаки, Тамара Андреевна выплевывала все, что видно давно копила в своей душе.

Я отключила звонок и выключила телефон.

– Значит, ты узнала? – спросил Лёня.

– Ты о чём, Лёнь?

Лёня все это время был какой-то сам не свой. Он замыкался, стал вспыльчивым и ничего не хотел объяснять.

– Прости, мам. Я видел папу с той женщиной. Но я не знал, как тебе об этом сказать! А потом твоя операция! Я боялся, что тебе станет еще хуже! Прости меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– О, боже! Лёня!

– Нас отпустили раньше, я домой сразу пошёл. Думал, тебе помогу, а потом к Серёге пойду. Папа был дома. Они вместе были дома. Я даже не помню, как выскочил. Забыл дома шапку. И очень переживал, что папа тебя обманывает.

– А Даша?

– Дашка тоже её видела. Только когда они выходили из дома…

… Уроки были сокращены, и Лёня решил вернуться домой, а не пойти к Серёге сделать пару «ходок» в игре, как поступал обычно. Всё-таки обещал помочь маме, и обещания свои старался выполнять.

Уши были закрыты наушниками, и любимый рок бил в барабанные перепонки. Зайдя домой, отмахивая головой ритм, разулся и прямо в одежде пошёл в свою комнату. Отец постоянно его ругал за это, но так как его не было, то можно и наплевать на этот и другие запреты. Странно, что мама не встретила его у дверей. Наверное, ушла в магазин. Лёнька нахмурился.

«Вот говорил же, чтобы меня дождалась!»

Бросил рюкзак на кровать. Туда же полетела шапка и вынутые из ушей наушники. Пару мгновений в ушах стоял шум, а потом Лёня услышал звуки, которые никогда бы специально не стал слушать.

Воспитание не позволило заглянуть в открытые двери родительской спальни. Но женское имя, которое повторял его отец, не было созвучно с именем матери.