– Не спеши, – остановил его Серебров.

– А чего ждать?

– Что-то не нравиться мне аэродром, – задумчиво произнес Серебров и протянул лейтенанту бинокль. – У меня морской, посильнее твоего. Глянь на самолеты. У них нет колес.

– Точно! На подпорках! – Чупреев выругался. – Ах, фрицы вшивые! Обманку соорудили!

– Ложный аэродром! – заключил Серебров и поднял руку – знак «внимание всем!». – Тихо отходим! Впереди ложный аэродром! Всем по своим местам!

Десантники, уже приготовившиеся штурмом брать аэродром, стали возвращаться к своим бронетранспортерам. Серебров усмехнулся: бородатый здоровяк не обманул. Перед ними действительно «мертвый аэродром».

– Теперь куда? – спросил Чупреев.

– Поищем живой аэродром!

2

Море штормило.

Небо закрылось сплошным покрывалом темно-серых туч, которые накрыли море от горизонта до горизонта. Сырой морозный ветер с дикой вольностью, в слепой радости, торжествовал над покорной морской стихией, которая подчинялась ему с недовольством, с глухим ропотом. Крупные волны, серо-зеленые, с темным свинцовым отливом и белой накипью на гребнях, чем-то похожей на яростную пену волчьих оскалов, подгоняемые ветром, накатывались одна за другой.

Накатывались и накатывались, тупо и упорно, бесконечно однообразно исполняя свою работу: поднимая катер на ладонях вверх, на гребень волны, и бросая его в пучину. Поднимая и бросая, поднимая и бросая. Могучая водная стихия, казалось, наслаждалась своей силой и беспомощностью катера. Но он сопротивлялся, не сдавался и, окутанный пеной брызг, упрямо двигался навстречу очередной волне.

– Курс? – запросил Дмитрий Слухов у штурмана.

– Выдерживаем, – ответил Хомяков, отмечая на карте движение морского охотника. – Впереди Крым.

Морской охотник «МО-44» выполнял срочное задание штаба флота. Командование было обеспокоено судьбой десанта, высадившегося в Судаке. Пять дней назад, 12 января, с боевых кораблей – крейсера «Красный Крым», эскадренного миноносца «Сообразительный», канонерской лодки «Красный Аджаристан» и четырех сторожевых катеров при крутой волне и морозной погоде удалось высадить 226‑й горнострелковый полк под командованием майора Селихова – 1750 человек с четырьмя полковыми пушками. Задача десанта – расширить плацдарм и соединиться с войсками, наступавшими от Феодосии.

Высадка проходила под огнем артиллерии и танков противника. По донесениям, поступившим по радио, было известно, что полк закрепился и с тяжелыми боями расширил плацдарм и стал продвигаться к Феодосии. Десантникам удалось захватить селения Кучук-Таракташ и Биюк-Таракташ. Передовая группа десанта вошла в горное селение Оттузы, где столкнулась с ожесточенным сопротивлением. Ни один человек из группы десантников не вернулся.

Дальнейшие действия десанта неясны. Последнее сообщение было кратким: «Полк не смог повлиять на обстановку и вынужден перейти к обороне. Полк геройски удерживает в Судаке прибрежный плацдарм». Связь оборвалась…

Что там произошло? Что случилось? В штабе флота надеялись на лучшее.

– Погодка хуже не придумаешь! – чертыхнулся Дмитрий и по переговорной трубе обратился в машинное отделение. – Как у вас?

– Порядок, командир! – ответил главстаршина Данченко. – Моторы работают, как часики!

Ветер крепчал. Волны захлестывали палубу и тут же превращались в ледяную корку. «Морской охотник» упрямо следовал своим курсом. Далеко в небе прошел немецкий самолет. На катере тревогу не играли, были уверены, что в такую погоду на большом расстоянии пилоты могли и не заметить в бушующих волнах малый кораблик.

Ближе к вечеру шторм стал утихать, видимость несколько улучшилась. Это создавало новую опасность, уже с неба. Однако немецкие самолеты над морем больше не появлялись.

Сгущались сумерки.

– Осталось два часа хода, – доложил штурман. – Вот-вот откроется берег.

Вскоре над волнами показались неясные очертания мыса Меганом. Катер прошел мимо, и каменистый выступ остался за кормой. Впереди открывалась Судакская бухта. «Морской охотник» уменьшил скорость.

– Перейти на подводный выхлоп, – отдал команду Слухов в машинное отделение.

Сыграли боевую тревогу.

Вошли в бухту. Надвигалась ночь. Катер на малом ходу прошелся вдоль берега, подавая короткие световые сигналы. Моряки всматривались в темноту. Кругом было тихо. Ни одного огонька с берега. Условных световых сигналов в ответ не последовало.

– Повторить курс! – приказал Слухов.

Катер вторично тихим ходом прошел вдоль темного берега Судака. В ответ ни звукового, ни светового ответного сигнала. Глухо. Немота берега порождала тревогу.

– Что будем делать, командир? – спросил старпом лейтенант Балашов.

Они оба стояли на капитанском мостике, всматривались в темноту и вслушивались. Но с берега доносился лишь монотонный гул набегавших на берег волн. Возвращаться на базу с пустыми руками не в правилах Дмитрия Слухова.

– Надо выяснить обстановку на берегу, – сказал Слухов.

– Каким образом?

– Своими силами. Пошлем разведчиков.

Командир обратился к команде, и тут же нашлись добровольные охотники. Образовалась группа разведчиков во главе с командиром отделения минеров старшиной 2‑й статьи Василием Кузьменко, моряком смелым и сильным. Вооружились автоматами, запаслись гранатами.

«Морской охотник» с погашенными огнями приблизился к берегу, почти до самой отмели. Начали готовить к спуску надувную шлюпку.

Но в последний момент Слухов усомнился: не по душе ему было такое рискованное мероприятие. Его мысли вслух выразил старпом.

– А что, если на берегу немцы заготовили нам ловушку? – сказал лейтенант Балашов. – Не нравится мне эта странная тишина.

– Что предлагаешь? – спросил Слухов.

– Да простую вещь! Давай сделаем вид, что уходим. Отойдем от берега и понаблюдаем. Если побережье в руках немцев, они не выдержат и нам вслед обязательно откроют огонь.

– Дело говоришь!

Слухов придержал высадку разведчиков.

Как только морской охотник стал отходить от берега, в небо взлетела белая ракета. Бухта осветилась ярким светом. С берега загрохотали пушки, ударили минометы.

– Полный вперед! – скомандовал Слухов.

Комендоры катера ответили прицельным огнем. Но и с берега стреляли метко. Вокруг взлетали водяные столпы и фонтаны.

Маневрируя, быстро меняя курс, Слухов на предельной скорости выводил судно из зоны поражения, из опасной бухты. Ночная темнота стала союзницей. Прыгая по волнам, катер уходил все дальше в открытое море.

Далеко позади остался берег Судака.

Слухов сбавил скорость до минимальной. Можно передохнуть, осмотреться. А сердце тревожно колотилось. Чуть было не нарвались.