Она всё повторяла за Олежкой, но когда я попробовала с ней заговорить, девочка тут же отвернулась и убежала. Я вдруг поняла, как чувствовал себя Панкратов, когда пытался наладить контакт с Олежкой.

Теперь я смотрела на малышку другими глазами. Сердце разрывалось при мысли, что девочка растёт без матери, пусть даже у неё такой заботливый папа. Так ещё и с няней не повезло. Анечка выглядела неухоженной, запущенной – волосы опять не расчёсаны, на маленьких ручках цыпки… Мужчины многого не замечают, вот и Кирилл, возможно, ничего этого не видит, а мне сразу бросилось в глаза.

Во всём виновата няня!

Кстати, Валентина Николаевна совсем не обрадовалась, когда увидела нас с Олежкой в люксе, поздоровалась через губу. Наверное, она того же поля ягода, что и наша воспитательница Карина Леонидовна: добиться от этих женщин улыбки можно только под давлением.

Спустя некоторое время официант в белом кителе привёз в номер сервировочную тележку и накрыл для нас стол. Я не стала усложнять и всем заказала спагетти и отбивные, а ещё греческий салат. Голодные детишки уплетали еду за милую душу, но через десять минут уже выскочили из-за стола и унеслись в Анин номер с каким-то секретным заданием. Олежка что-то придумал.

Мы с Кириллом остались сидеть за столом. Мужчина гипнотизировал меня пристальным взглядом и молчал.

– У тебя закончились капельницы, Кир?

– Я на них забил. Надоело.

– Ты что! Так же нельзя!

– О-о… Да ты за меня волнуешься, – обрадовался Казанцев.

– Конечно! Ты забыл – тебе ещё двоих детей воспитывать.

– А-а… Только поэтому… – Тяжело вздохнул, потыкал вилкой в салат… – Соня, послушай… Я предлагал тебе денег на развитие бизнеса. Но тогда я ещё не знал, что у тебя есть сын от меня. Вчера ты сказала, что открывать шоу-рум нецелесообразно. Как же мне к тебе подобраться со спонсорской поддержкой? Ты от всего отказываешься. А я, между прочим, задолжал тебе алименты.

– Да уж… Задолжал, – усмехнулась я.

– Поэтому повторяю своё предложение: хочу поддержать твой бизнес. Ты ведь не просто так участвовала в конкурсе мэрии, ты хотела выиграть грант. Что бы ты там ни говорила, он наверняка тебе нужен. Назови любую сумму, которая кажется тебе привлекательной.

– Вот как? – Я на секунду задумалась, а потом небрежно обронила: – Что ж, так и быть… Можешь, перечислить мне миллион долларов. Больше не надо. Я добрая.

– Хорошо, – не моргнув глазом согласился Кирилл. – Сделаю.

Я поперхнулась.

– Казанцев, ты серьёзно?! Да я же пошутила!

– А я нет. Тебе было так тяжело – и физически, и морально… Ты была совсем юной, наверняка на тебя давило общественное мнение. Ты вернулась беременная из столицы в маленький городок. Могу представить, как на тебя смотрели. Но ты всё выдержала. Не сделала аборт, сохранила ребёнка, не дала ему чужого отчества и вырастила отличным парнем. Так что, одним миллионом я не отделаюсь. Я должен тебе гораздо больше. И вряд ли это можно выразить в денежном эквиваленте.

Я немного помолчала, обдумывая слова Кирилла. Они меня тронули, но… Когда я рожала сына, а потом справлялась со всеми трудностями, которые поджидают мать-одиночку, я вовсе не думала о том, чтобы порадовать Кирилла нежданным наследником. Ребёнок прежде всего был нужен мне самой. Он стал моим спасением, я жила ради него, потому что иначе жизнь была лишена смысла.

– Кирилл, мои слова были неудачной шуткой, – холодно произнесла я. – Даже не думай об этом миллионе, забудь. В любом случае, Олежка – твой сын, не сомневаюсь, ты о нём позаботишься, как посчитаешь нужным. Но сейчас он в первую очередь нуждается в твоём внимании, а не деньгах. А я у тебя ничего не возьму. Я привыкла сама себя обеспечивать, и в твоих подарках не нуждаюсь. И фирма моя прекрасно функционирует даже без твоих щедрых вливаний.

Кирилл, прищурившись, выслушал мой монолог. В ответ он не произнёс ни слова, но вокруг него отчётливо разлилась аура недовольства.

Но я не играю и не кокетничаю. Мне действительно не хочется брать у него деньги и впадать в зависимость. Справлялась же я как-то все эти годы?

– Нам с Олежкой пора, мы поедем домой.

– Я вас провожу. Сейчас вызову машину, – коротко бросил Кирилл. Лицо у него было каменное.

СОНЯ

Выходной, говорите? А это ничего не значит, если ты частный предприниматель. Работа продолжается нон-стоп все дни недели.

В пятницу вечером нас поджидала новая неприятность: банк заморозил нам счёт. Поэтому в субботу с утра мы с Лизой носились, как ошпаренные, выясняя, в чём провинились. Да так и не выяснили. В офисе банка нам сообщили, что, скорее всего, блокировка связана с подозрением в отмывании денежных средств. Ну, чудесно!

Очередная проблема подоспела вовремя – из-за неё я перестала думать о мерзкой статье, мысли переключились. А ведь я полтора дня буквально изводила себя, тряслась от страха, что весь город успел увидеть этот фейк. Ощущала себя так, будто меня вываляли в грязи.

Но теперь всё внимание оттянул на себя заблокированный счёт. Как говорится, что ни делается, всё к лучшему.

– Скажи Кирюше, скажи, – зудела над ухом Лиза. – Он же сам пообещал, что будет решать все твои проблемы. Вот пусть и решает! И про трудовую инспекцию тоже скажи.

– А мы совсем беспомощные, да? Не справимся?

Я только что отказалась от миллионов Кирилла, и сейчас сразу побегу к нему жаловаться? Чтобы он усмехнулся: вот видишь, синичка, куда ты без меня?

– Лиз, ты представь, сколько предпринимателей по стране ежедневно подвергаются наездам трудовой инспекции, или санэпидстанции, или налоговой. Скольким блокируют счёт. Но все же как-то выкручиваются и продолжают работать.

– А, ну-ну, – скептически закатила глаза подруженция. – Вот только мы, солнце, работать не будем. С заблокированным счётом это трудновато.

– Доча, да что же это такое! – возмутилась по телефону мама. – Точно нашу фирму кто-то сглазил. Уже достали эти наезды. Кто нам постоянно пихает палки в колёса?

А это она ещё статью не читала. И слава богу!

В половине четвёртого Кирилл заехал за Олежкой, чтобы отвезти его на английский. Сынок уже предвкушал, как отлично они позанимаются втроём, ему очень понравилось в прошлый раз. Раньше он ходил на инглиш без особого энтузиазма, отдавал предпочтение айкидо и бассейну.

Кирилл вошёл в квартиру, и Олежка с визгом запрыгнул на отца.

– Привет, старик. Ты готов? Привет, Соня. Это тебе.

Мне протянули букет – совершенно изумительный! – и два каких-то плотных конверта из матовой бумаги с золотой печатью. Одновременно с этим Кирилл окинул меня таким пронзительным и жадным взглядом, что я тут же вспыхнула и отступила на шаг назад.