– Спасибо… А что это? – Я уставилась на конверты.

– Выяснил, что в моём отеле отличный спа-салон. Вчера сходил на массаж. И купил вам с Лизой сертификаты, очень рекомендую. Вы же как пчёлки, а отдыхать тоже надо. Сходите, развейтесь.

– О… Спасибо, – удивлённо поблагодарила я. Меня тронуло, что Кирилл подумал ещё и о моей подруге.

– Возьмёшь? – хитро улыбнулся Казанцев. – Аллилуйя! Я уж боялся, что мне вообще запрещено что-то тебе дарить. Но это, конечно, не подарок, а так… Сувенир. Не теряю надежды, всё-таки, что ты согласишься и на другие мои предложения.

Я слабо улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Чтобы скрыть смущение, попыталась поучаствовать в одевании Олежки, но ребёнок сделал квадратные глаза: мам, ты что, я же большой!

Вот так. Уже и шарф не завяжешь, и пуховик не застегнёшь. Оглянуться не успею – ребёнку двадцать, и он хочет жить отдельно.

– Ты чем-то расстроена? – заметил Кирилл.

– Всё в порядке.

– Соня. Я вижу, что нет. Немедленно колись, моя девочка.

– У мамы счёт заблокировали в банке! Она работать не может теперь! – с потрохами сдал меня сын. – Мама с Лизой всё утро бегали, волновались, ездили по делам. А я с бабулей блины пёк.

– Соня, серьёзно? Заблокировали?

– Угу. – Я показала Олежке кулак.

– А в чём проблема? Налоговая прикопалась?

– Нет, сам банк.

– Я разберусь.

– Ой, ну что ты, Кирилл… Мне неудобно вешать на тебя свои проблемы.

– Вешай на здоровье, милая! Я же сам тебе предложил это делать. Не стесняйся!

– Но ты же приезжий, Кир. У тебя в городе нет связей, чтобы решать подобные вопросы.

Кирилл одарил меня таким взглядом… Это как если бы у олигарха в магазине спросили, хватает ли ему денег на мороженое.

– Папа, мама, а что вы друг на друга всё смотрите, смотрите? – спросил Олежка. – Пап, поехали, опоздаем. Патрик, наверное, уже ждёт.

– В общем, договорились. С твоим счётом я разберусь, – сказал Кирилл и открыл дверь.

Но не успели отец и сын выйти из квартиры, как нос к носу столкнулись с… Панкратовым.

Да ё-моё! Вот не мог он на пять минут позже прийти?

*****

К счастью, Вовка был не один, у него за спиной маячила Лиза. Они пришли вместе, слава богу. Иначе Кирилл обязательно бы взбесился от такой двусмысленной ситуации. Выглядело, как будто я специально отправила сына из дома, а сама пригласила на это время кавалера.

Вовка, увидев Кирилла, опешил, а потом выдал:

– А вот и столичный папуля.

– А вот и столичный жених, – насмешливо парировал Казанцев.

Так. Они же не устроят свалку при ребёнке?!

Но Кирилл вдруг обаятельно рассмеялся и протянул Панкратову руку. Тот ответил тем же. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, как ни в чём не бывало, словно не пытались отмутузить друг друга в этой прихожей дней десять назад.

У меня гора упала с плеч. Кирилл, вероятно, уже списал со счетов айтишника и теперь не расценивал его как возможного соперника.

А Вовка, между прочим, действительно перестал ко мне приставать. Видимо, понял, что у него нет шансов, если отец Олежки околачивается в нашем городе. Наверняка друг запомнил название компании, где я стажировалась во время учёбы в колледже, и уже вычислил, что Казанцев – тот самый босс, на которого я работала. Или ему всё рассказала Лиза. Теперь уже не было смысла скрывать детали. А раньше Панкратов частенько пытался выяснить, кто отец моего ребёнка, но в ответ получал гневные взгляды или даже подзатыльник.

– Ой, здравствуйте, Кирилл Андреевич! – защебетала Лиза и демонстративно прижалась к Панкратову, будто пыталась показать, что столичный жених как бы вроде уже и не жених. – Опять мы с вами встретились!

– Привет, Лиза. Выглядишь умопомрачительно.

– Спасибочки, – зарделась моя подруга и прерывисто вздохнула.

– Мы уходим на английский, до свидания, – объявил гостям Олежка и потянул отца за куртку. – Пап, ну, пошли, пошли!

– До свидания, молодёжь, ведите себя хорошо, – приказал Кирилл уже с лестничной площадки.

Отец с сыном наконец ушли, а моя подруга мечтательно улыбнулась. Она до сих пор сияла от комплимента Кирилла, и я вдруг почувствовала укол ревности. Наверное, пока не скажу ей про сертификат в спа-центр, а то Лизуня вообще умрёт от радости.

– У-у, медведь, чуть руку мне не сломал, – Панкратов размял ладонь. – Лиз, а что это ты порозовела, как поросёночек? – прищурился он. Вероятно, тоже заревновал.

– Сам ты поросёнок, – Лиза двинула друга локтем под рёбра. – Офигенный мужик мне сделал комплимент. Миллиардер! Думаешь, каждый день такое бывает? – Подруга самодовольно осмотрела себя в зеркале, поправила волосы.

– Тю, миллиардер. Подумаешь. Я тоже хорошо зарабатываю. А насчёт офигенности… Что конкретно ты имеешь в виду?

– Умный, красивый, сильный.

– Я тоже сильный! В зал хожу. А что касается красоты, то я гораздо симпатичнее.

– Да уж конечно, – фыркнула Лиза.

– Ты приглядись сначала, потом будешь спорить.

– Панкратов, что мне на тебя смотреть? Ты мне за одиннадцать лет уже итак глаза намозолил! И вообще, отстань, у нас проблемы, не до тебя.

Вовка приобнял Лизу за плечи:

– Проблемы? Чем вам помочь, девчата?

– Да ничем ты не поможешь! – Подруга сбросила Вовкину руку, но он невозмутимо сразу же положил её обратно. – Мне нравится, когда ты злишься, Лиз. Девчонки, если денег надо, так я всегда готов. У меня их куры не клюют, я же крутой программист.

– Ой, Вова, да какие у тебя там деньги.

– Огромные! – гордо выпятил грудь Панкратов.

Я поняла, что эта болтовня никогда не закончится, и пора вмешаться:

– Ребят, а вы чего вообще пришли? Что-то у меня крыша едет от ваших разговоров. День сегодня какой-то бешеный.

– Мы собирались над сайтом поколдовать, там остались нюансы.

– Так идите к Лизе и колдуйте. А я хоть один час в тишине посижу.

Мои друзья минуту молча гипнотизировали друг друга, размышляя над этим предложением.

– Пойдём, Вов. Пусть Соня отдохнёт, а то она сегодня психанула из-за проблем на фирме. – Подруга потянула айтишника к двери.

– Подождите! – упёрся Вовка. – Соня, у тебя тут блинами пахнет! Я чувствую.

– Угу.

Подгоняемая алчным взглядом друга, я направилась на кухню, переложила на тарелку стопку блинчиков и вынесла гуманитарную помощь в прихожую. – Вот, лопайте. Только уходите поскорее, у меня голова от вас раскалывается.