Мэтти положила ладонь на лоб. Ей казалось, она чувствует, как прорезается первая морщина.

Престон в третий раз пытался повязать галстук. И в третий раз Келсо всплеснул руками и опять затянул узел.

– Если бы вы позволили, сэр…

– Слишком туго! Ты хочешь меня задушить?

Камердинер пробормотал:

– Пока нет…

– Не следует терпеть неудобства ради моды.

Келсо затянул узел и расправил белый шелк по своему вкусу.

– Готовность к жертве ради моды отличает человека из общества от простолюдина. – Он отступил назад, любуясь своей работой. – Отлично. А теперь вам следует поторопиться, иначе леди прибудет первой. Он подал хозяину фрак. – Любой дискомфорт служит напоминанием, что вы джентльмен.

Престон надел свой любимый темно-коричневый фрак и повернулся к зеркалу. Келсо повязал галстук классическим способом, расположив складки в виде сложного каскада. Да он просто художник!

Престон распустил сложный узел и пожаловался:

– Я не могу дышать! – Он завязал галстук свободным узлом, как у Байрона. – Так лучше.

Раскинув руки, Келсо загородил дверь:

– Не пущу… вы похожи на… лавочника!

Престон бросил взгляд назад, в огромное, во весь рост, зеркало. Отлично сшитый фрак, жилет из золотой парчи, отглаженные брюки с идеальной стрелкой, начищенные до блеска туфли.

– Вряд ли я похож на мясника, что торгует по соседству. В любом случае этот стиль мне нравится.

– Умоляю, милорд! Подумайте о моей репутации!

– Хватит мелодраматических жестов! Это не светский раут. Уйди с дороги. Как ты сам только что заметил, время не терпит.

– При одном условии, милорд. Обещайте, что это всего лишь временное отступление от правил. Просто из-за морского воздуха.

Престон с готовностью согласился. Про себя он решил, что морской воздух – отличный предлог на тот случай, если Матильда затеет разговор о том, что произошло сегодня днем. Интересно, помнит ли она? Престон шел к салону, тихо насвистывая матросскую песенку «Что делать с пьяным моряком?». Он-то уж точно не забудет.

Мэтти взялась за дверную ручку и остановилась в нерешительности. Она не принадлежала к числу особ, склонных отложить неприятное дело в надежде, что оно как-нибудь само образуется. Она глубоко вздохнула. В дверь коротко постучали. Она бросилась к маленькому бюро и поспешно села, приказав Эдит открыть дверь. Не обязательно Престону видеть ее нетерпение. Горничная сказала:

– Добрый вечер! О Боже, вы великолепны! Вы сияете, как новенький пенс!

Мэтти наклонила голову вправо, пытаясь увидеть, что там, за полуоткрытой дверью, и чуть не упала со стула. Она успела принять нормальное положение, прежде чем в комнату вошел Келсо. Камердинер предстал в полном облачении – красная ливрея, золотые эполеты, тесьма, медные пуговицы, бриджи, напудренный парик.

Он низко поклонился и удивительно звучным голосом произнес:

– Лорд Батерс просит леди Матильду оказать честь поужинать с ним в салоне.

Эдит кружила вокруг Келсо.

– Где вы раздобыли этот наряд?

Она осторожно дотронулась до золотого позумента. Он заметил:

– Полегче, Эдит. Это не моя идея.

– Я думаю, вы великолепны. Никогда бы не подумала, что у вас такие восхитительные ямочки на коленях. Право же, где вы взяли этот костюм? Уверена, на самом деле вы такое не носите.

Мэтти встала и подошла к камердинеру:

– Пожалуйста, расскажите! Мне тоже интересно.

Кадык на шее Келсо задергался.

– Мы собрали костюм по частям, что там у кого из моряков нашлось на борту. Финли играл когда-то в Королевском оркестре. Ярдли в свободное время устраивает театральные представления.

– Понятно.

Имена были ей незнакомы. Мэтти спросила:

– А почему вы решили так нарядиться? Ведь не ради же моего удовольствия.

– Да, миледи. Лорд Батерс хотел, чтобы обстановка сегодня вечером была как можно более официальной. Вы поймете, чего вам ожидать по прибытии в Лондон.

– В самом деле?

Здесь наверняка кроется что-то еще! Эдит шепнула:

– Вам так идут бриджи…

Щеки Келсо вспыхнули.

Мэтти отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Значит, вот как Престон собирается играть свою партию! Он намерен ее запугать, лишить уверенности в себе. Он уже и так почти преуспел в этом…

Конечно, Престон очень мил. Ей это и раньше было известно. Однако только сейчас она поняла, насколько он хорош. Позор ей за то, что позволила себе поддаться его чарам. Но в чем состоит его игра? Уж не хочет ли он забрать все деньги и бросить ее на произвол судьбы в Лондоне? В его планы входит ее падение? Проклятие, ведь из-за него она подвергает риску детей! Искорка гнева разгоралась в пламя. Пусть она не знает, как обращаться к семнадцатому графу Какому-то там, с его родословной, как у вислоухой собаки. Пусть она не умеет грациозно приседать, завернувшись в скатерть. Зато искусству обмана ее учил настоящий мастер своего дела. Как-никак она была дочерью Блейки Максвелла!

Она разгадает игру Престона и защитит детей. И она прекрасно знает, как вести свою роль в спектакле, и она сама напишет свою роль.

– Миледи? С вами все в порядке?

Мэтти обернулась на голос горничной. Лица у обоих слуг были озабоченные. Видимо, она слишком много времени провела в размышлениях.

– Все отлично. Просто прекрасно!

У нее не было пока четкого плана, но кое-какие идеи появились. Для начала нужно строго придерживаться своего распорядка. Так она меньше будет находиться в обществе Престона. Это даст время, чтобы все спланировать и подготовиться.

Мэтти подтолкнула Келсо к двери.

– Если вы подождете в холле, я буду готова через несколько минут.

Она мило улыбнулась камердинеру и захлопнула дверь перед самым его носом. Потом она повернулась к Эдит:

– Принесите ножницы.

Горничная смотрела на хозяйку так, словно та лишилась рассудка. Пусть. Как там всегда говорил Блейки? «Никогда не забывай, кто ты. Какую бы роль ты ни играла, ты должна сохранить свою личность. Тогда обман будет похож на правду». Вычурное платье создавало совсем не тот образ. Она сорвала атласные банты с рукавов.

– Побыстрее.

– Подождите… – Эдит наконец поняла ее замысел и бросилась за корзинкой со швейными принадлежностями. – Осторожно, вы порвете ткань.

– Кружево оставь.