какие отверстия и какой формы. В руках Мирзо появился штангенциркуль. Он измерил им толщину пластины, несколько отверстий, расстояние между ними. Потом вдруг спросил:

– Так для чего это тебе?

Борька замолчал, раздумывая. Потом сказал:

– Да так… Нужно для одного прибора.

– Хорошо, другой вопрос: эта штука одноразовая?

– Нет, думаю, что понадобится еще не раз, если всё получится.

– Получится, – серьезно сказал Мирзо и продолжил расспросы: – Мне нужно знать условия ее использования, хранения, перевозки, в смысле температура, влажность, воздействие света, вибраций и другие вещи. Потому что алюминий, наверняка, не подойдет. Нужно подобрать правильный материал. А размеры, как я понимаю, ты подготовишь в следующий раз?

Боря удивился, как быстро Мирзо перешел к деловой части, притом, что вопросы показались слишком неожиданные. Он полагал, что придёт, на пальцах объяснит, что ему нужно. А на деле, оказывается, сам он мало что знает о своей детали. Теперь он чувствовал себя полным неумехой. Его приняли как делового гостя, а он, выходит, потратил время хозяина впустую, потому что не подготовился, не продумал полностью будущее изделие. У него с собой даже не было маломальского наброска на бумаге.

– Я, видимо, не совсем готов, – честно признался Боря. И быстро невнятно заговорил: – Я не ожидал, что понадобится так много информации. Я приду в следующий раз. Когда вам будет удобнее? Постараюсь дня через три или четыре. Я должен идти, – говоря это, он поставил недопитую пиалу на столик и начал вставать: – Спасибо за чай, очень вкусный, – Боря чувствовал себя полным идиотом, неопытным мальчишкой. Он бы с радостью сейчас провалился сквозь землю, а еще лучше превратился в кого-нибудь, пусть даже в букашку, лишь бы только исчезнуть подальше от стыда. Боря однозначно решил: сюда он больше ни ногой! Никогда!

Мирзо едва улыбнулся сквозь усы. Задерживать гостя не стал. Встал из-за стола и вместе с ним прошел к выходу. Он заметил, что Боря в спешке отступления забыл алюминиевую решетку, но ничего не сказал. На прощанье пожелал Боре хорошо добраться и продуктивного рабочего дня. Хлопнул на прощание по плечу. Затем немного постоял у ворот, провожая его взглядом, и вернулся в гараж.

– Кто это? – спросил механик, вытирая руки о замасленную тряпку.

– Начинающий колдун.

– Как ты, что ли?

– Ты что! Я уже опытный, – ответил Мирзо, подняв палец вверх, и они весело расхохотались.

– Отфутболил? – опять поинтересовался механик.

– Такого не отфутболишь, – удовлетворенно сказал Мирзо: – Этот орешек крепкий. Сегодня-завтра опять придёт.

Боря стоял у раскрытого шкафа и долго изучал конструкцию. Надо спросить у Яны, кто этот человек, с руками из правильного места, который смог встроить такую одновременно бесхитростную и в то же время гениальную конструкцию. Теперь каждую полочку можно очень мягко выдвинуть, при этом абсолютно не потревожив жидкости в баночках. Утро началось не очень хорошо. Да что там! Утро началось плохо. Проучил его Мирзо, показал, какой он чайник, и, в сущности, ничего из себя не представляет. А возомнил великим конструктором-изобретателем. Но даже оформить техзадание для обычной железки не может. Одна надежда на Яну, может через нее он сможет вновь найти нужного человека. Ведь она же как-то нашла такого мастера: вон какой шкафчик! Славно получился! Это не его корявая алюминиевая болванка. И зачем он ее только взял с собой? Теперь нет ни болванки, даже такой неказистой, ни желания возвращаться к этому странному таджику. Впрочем, нужно отдать ему должное, Мирзо указал на главный Борькин недочет: отсутствие документации. А как же он хотел дальше развивать своё изобретение? Если уж хочешь быть великим или хотя бы полезным, то умей донести свою мысль до других не просто на словах, но и на деле. А-то так и будешь все один делать. Боря вспомнил золотое правило, которое поведала ему однажды ныне покойная бабушка: "Хорошо все уметь, но, не приведи Господь, все самому делать!"

Открылась дверь и вошла Яна.

– Борис, привет! Ты сегодня так рано! – сказала она.

– Да. Было одно дело утром. Впрочем, не важно. Слушай, а кто этот шкаф делал? – спросил он, переведя разговор в нужном ему направлении.

– А что со шкафом? Что-то не так?

– Как раз именно так, как надо! Шкаф выполнен на твердую пятерку. Интересно, этот мастер сможет еще кое-что сделать?

– Этот мастер может все. Но что именно нужно? – ответила она не раздумывая.

Боря помедлил с минуту, потом махнул рукой и сказал:

– Ладно, расскажу. Помнишь ту штуковину с дырками, которая упала у меня из рук, когда ты… ну, когда мы… когда нас Громов познакомил.

– Ааа, это когда я тебя случайно напугала? Прости, я совсем про это забыла.

Борька не хотел, чтобы она вспоминала тот случай именно как его испуг, но, как на зло, она запомнила это именно так.

– Ладно, забудь, – сделал он безуспешную попытку стереть из ее памяти свою неловкость. И зачем он только напомнил? – Я хочу сказать, что мне в дальнейшем понадобится такая штуковина с отверстиями. Эта деталь очень ответственная, нужно добиться высокой точности. Каждое отверстие должно располагаться под определенным углом. При этом нужно придумать какой-нибудь механизм закрепления кристалла в каждом отверстии. Я тебе говорил, что эта пластина будет удерживать кристаллы?

– Нет, не говорил, – сказала Яна с улыбкой глядя на Борю.

Такая улыбка немало его смутила. Вроде раньше она так не улыбалась ему? Или улыбалась, но не ему? Пытаясь отвлечься, он поправил на носу очки, откашлялся и сказал:

– Так, я про что? Ах, да, про кристаллы. Или про отверстия? – он вдруг сравнил себя со студентом Шуриком из "Кавказской пленницы", но постарался тут же забыть это сопоставление. Ну никак Боря не хотел походить на комического героя, пусть даже очень популярного. Он не понимал до конца причину своего смущения. Потом, все же, овладел собой и продолжил: – Давай-ка я лучше всё по порядку объясню, иначе какая-то путаница и у тебя, и у меня.

Через два часа они оторвались от записей с плохо читаемым Борькиным почерком. Боря даже был немного раздосадован, что Яна оказалась настолько сообразительной, что потребовалось совсем немного времени на объяснения, и большую часть из этой пары часов они использовали на построение необходимых схем и графиков. Ему казалось, что он может сколь угодно времени вот так сидеть рядом с ней и разговаривать. Он поймал себя на мысли, что слишком часто украдкой поглядывает на ее руки с аккуратными ухоженными ногтями, лицо, жгучие черные волосы. "Так, стоп!", – сказал он себе: "Не время думать ни о чем, что может помешать достижению цели. Я вообще