он вышел победителем, и очень хотел перенести победу из своей головы в реальность, но его останавливала обида. Сам он был уже не очень обижен после осознания того, что остался в беспроигрышной позиции, но показать, что об его мнение непозволительно вытирать ноги было него святым делом. Витя молча сидел на перилах лестницы в кабинет надув ноздри.

Антон не замечал эмоций Вити — его внимание захватил участившийся поток гостей, проходящих мимо лестничного пролета. Он чувствовал их дыхание; улавливал ароматы похоти и страсти; а тепло их тел завихряло воздух и потоками относило себя прямо на его холодную бледную кожу. Голод Антона становился нестерпимым. Всей своей натурой он желал его утолить. Представляя, как вот-вот он бросится в толпу и устроит бойню, он приближал наступление точки невозврата. Моральная сторона, опасность быть раскрытым, риск подставить своих приятелей переставали его заботить. Он чувствовал, как он проваливается в темную пучину. Глаза начинал застилать туман, а живот по старой привычке вопрошал насытить его. Сопротивляться этому желанию было бесполезно, Антон вот-вот должен был поддаться. Его последняя, отчаянная попытка отвлечься на разговор, как это было пару часов назад с мальчиком по имени Влад едва ли имела шансы на успех, но другого ничего не оставалось.

— За что нам все это? Почему мы страдаем? — Закричал Антон и вцепился руками в перила.

— Забавно, что ты об этом заговорил — начал Виктор с энтузиазмом — а, нет, забудь. — Виктор стянул улыбку с лица и снова устремил взгляд в книгу

— Избавь меня от этого! Избавь! Избавь! — Антон толкал руками перила, а крик его становился все громче с каждым произнесенным словом.

— Да ты чего так завелся то? — недоумевающе спросил Витя — Я просто передумал говорить на эту тему. Это я должен был обижаться, а не ты. И не кричи на меня вообще.

Когда Витя оторвался от книги, чтобы взглянуть на кричащего Антона, ему все стало понятно. Тело Антона трясло как при лихорадке, а зубы стучали друг об друга с силой, с которой хищник вцепляется в кусок мяса. Он подошел к нему чтобы убедиться в своих догадках. Стоило Вите взглянуть на бегающие пустые, и полные голода глаза Антона, как малейшие сомнения развеялись — он был готов впасть в буйство.

— Ты давно ел? — испуганно он спросил у Антона

— Не помню — прорычал тот

— Понятно. — Витя взял Антона под мышку и провел в кабинет Алисы.

Войдя в кабинет Витя приказал Мише спрятаться под стол, но было слишком поздно. Антон сбросил с себя Виктора и на четвереньках рванул в сторону Миши.

— Держи его! — крикнул он Алисе

Алиса настигла Антона раньше, чем он настиг Мишу. Не дав ему добежать до стола, под которым он прятался, Алиса бросилась в сторону Антона и всеми конечностями обхватила его. Антон старался выбраться из ее хватки, брыкался, и метался из одного угла комнаты в другой. Последнее, что он запомнил тогда, было как Алиса зовет Виктора на помощь, а затем следующие два часа прошли как в тумане.

— Дима! Стой — неизвестный голос окликнул Дмитрия Валентиновича сзади.

Обернувшись он увидел, как размахивая подолом летнего платья бирюзового окраса с белой крапинкой его догоняет Лена.

— Какая наглость! Так обращаться к пожилому человеку могут только очень невоспитанные люди! — крикнул он ей вдаль

— Хоть кто-нибудь так общается, кроме как во снах?… Да какой же ты пожилой? Тебе лет двадцать! — Лена громко расхохоталась и ускорила шаг

Дмитрий Валентинович не сразу понял, о чем та говорит, поэтому решил, что она сумасшедшая и не стал обращать на нее внимание, однако идя, сам не зная куда, он все больше начинал сомневаться. Во-первых — он шел шагом твердым и уверенным, отбивая устойчивый четкий ритм своими ботинками, старики же так делать не умеют. Во-вторых — в самом его голосе вдруг появилась давно угасшая энергия — он перестал дрожать и вибрировать и стал сильным и басистым. В задумчивости он все замедлял и замедлял шаг. Лена настигла его около сломанного фонтана в одном из дворов. На улице светило закатное солнце и лучи его играли в лужах, собравшихся еще со вчерашнего дня, как бы создавая второй, зеркальный мир, до которого можно было подать рукой. В особенности это касалось того фонтана. Он не дал воде растечься, и она собралась в нем толстым серебряным слоем неестественной густоты, словно это было старое, слегка мутное зеркало.

— Фух, догнала! — Лена оперлась на Дмитрия Валентиновича, чтобы перевести дыхание.

— Женщина, я вас не знаю. — Дмитрий Валентинович скинул ее руку со своего плеча и попытался пойти дальше.

— Да как же не знаешь? — остановила она его — Приглядись получше.

Дмитрий Валентинович долго вглядывался в лицо Лены и постепенно этот образ становился все более приятным и знакомым. Где-то он видел эти светлые завитые волосы, это легкое платье, закрывающее плечи. Озарение пришло внезапно.

— Теперь припоминаю. Ты Лена — девушка Антона. Того самого Антона, который меня убил. А платье на тебе с той прогулки прошлым летом, когда вы в очередной раз навсегда разошлись.

— Правильно.

— А откуда мне это помнить, скажи пожалуйста. Откуда я это знаю?

— Все потому что память штука странная. Иногда ты десятилетиями можешь держать в голове всякую мелочь, а действительно важные вещи навсегда ускользают за минуты. Это все это сон. Сон Антона. Если не веришь — посмотри в фонтан.

Дмитрий Валентинович наклонил голову к фонтану, и в зеркальной поверхности воды увидел двадцатилетнего студента аграрно-инженерного института Диму в новой, купленной только вчера летней белой рубашке и коричневом пиджаке. Из воды на него смотрел опрятный подтянутый мужчина с модной прической и гладким лицом.

— Сейчас, похоже, шестьдесят шестой год… — с тоской обронил Дима

— А что такого особенного было в шестьдесят шестом году? — поинтересовалась Лена

— Тогда был самый счастливый день в моей жизни. В этот день я приехал в город N на учебу. И мне