– Итак, – протянул он. – Попались, наконец-то… Вам говорили, что на нашу территорию заходить нельзя?

– Ну, допустим, – взял на себя роль переговорщика Рихард. Он с первого взгляда узнал этого типа – в прошлом они не раз сталкивались на узких улочках Зверина, хотя до открытого противостояния дела почти никогда не доходило. Постоянно им что-то мешало выяснить отношения – но теперь, кажется, к этому нет никаких преград. Их вражда началась давно, и корни ее были в том, что один учился на богослова и мог в будущем стать инквизитором – если после университета решит продолжить образование – а другой собирался стать некромантом.

– Вам говорили, что следующее нарушение границ чревато для вас крупными неприятностями? – будущий богослов.

– Ну, – Рихард пожал плечами, – наверное, что-то такое было…

– Оно было! Мы вас честно предупреждали, что предыдущий ваш набег – это последний ваш проступок.

– И что теперь? – парень заинтересованно склонил голову набок. «Набег» действительно был, в середине лета, перед тем, как студентам разъехаться по домам на каникулы. Приятно вспомнить – и еще приятнее позлить противника.

– Теперь, – с восторгом и пафосом воскликнул богослов, – готовьтесь к смерти. Жалкие трусы!

Под рясами у всех обнаружились пояса, на которых крепились ножны для рапиры, кинжалов, короткого «городского» меча. Все были вооружены до зубов, но студенты Колледжа Некромагии тут же в ответ ощетинились фальшионами, тесаками, рапирами и учебными ножами.

– Ой, мамочки, – Изольда крепко вцепилась в запястье подруги. – Ханна, неужели это все всерьез? Не будут же они драться… здесь?

– Будут. Еще как будут, – обреченно вздохнула та, стискивая в пальцах учебный нож.

В задних рядах возникло шевеление – кто-то торопился протиснуться вперед.

– Ну-ка, пропустите! – пра Добраш проложил себе дорогу локтями. – Интересно, что тут такое происходит?

Появление преподавателя было встречено богословами с восторгом.

– Эти жалкие трусы, – предводитель богословов кивком указал на некромантов, – осмелились явиться сюда, в святая святых…

– У этих жалких трусов, по крайней мере, есть оправдание, – перебил экзорцист. – Они прибыли сюда на учебу, с разрешения обоих ректоров и находятся под моим присмотром, опекой и ответственностью. Так что ваше стремление уменьшить количество людей на свете столь радикальным способом, увы, потерпело неудачу.

Богословы встретили его слова хором возмущенных и разочарованных голосов.

– Да, – чуть повысил голос пра Добраш, – и, как они пришли сюда в моем сопровождении, так и уйдут вместе со мной!

В ответном хоре голосов явственно звучали нотки негодования по поводу того, что некоторые преподаватели «продались подлым некромансерам».

– Молчать! – рявкнул экзорцист с неожиданной яростью и силой, так что даже Рихард слегка опешил. – Я не буду выяснять, кто это сказал, но если услышу еще одно слово осуждения ваших наставников, пострадает весь курс. Слышите? Весь курс! И отчисление с волчьим билетом кое-кому покажется лучшим выходом из положения! Понятно?

Богословы подавились собственным криком. Волчий билет не просто не давал шансов получить образование вообще нигде – он обязывал обладателя оного еще и вторично оплатить университету деньги за учебу, на сей раз как компенсацию за то, что тратили время, силы и знания на неблагодарного типа, которому наплевать на ученых профессоров. Для некоторых студентов это был не только крах карьеры, но и крах всей судьбы.

За спиной экзорциста будущие некроманты довольно улыбнулись – вот, мол, нашелся и среди богословов один порядочный. Хотя, не исключено, что он просто вступился за своих коллег-учителей, обвиненных в предательстве.

– Но пра! – возопил предводитель богословов. – Это же некроманты!

– Если вы сейчас просто развернетесь и уйдете, – холодно продолжал пра Добраш, – будем считать, что я ничего не слышал. Тот, кто останется на месте, понесет наказание за всех. И дайте пройти!..

С этими словами он ступил на дорожку, и богословы, ворча и пряча взгляды, расступились перед ним.

– Студиозусы, за мной!

Этой команде будущие некроманты не могли не подчиниться, но все-таки затолкали немногочисленных девушек в середину. Их было всего семеро на курсе, так что парням удалось надежно прикрыть их со всех сторон. Пожалуй, единственным исключением была Фиона Крамер, которая так и шла рядом с братом, держась за его руку.

Рихард шагал впереди, и его взгляд сразу нашел ответный взор предводителя богословов. Тот тоже держался в первых рядах, лишь сойдя с дорожки, и с готовностью подался вперед, едва некроманты поравнялись с ним.

– Давно не виделись, Вагнер, – прошипел он.

– Давно не виделись, фон Лютц, – в тон ответил тот.

Дополнительную силу их вражде придавало то, что будущий богослов принадлежал к одной из знатных городских фамилий, в то время как Рихард мало того, что был иногородним, то еще и являлся выходцем из гильдии мельников.

– Куда это ты пропал тогда, Вагнер?

– К родным ездил, – не стал отпираться тот, продолжая шагать по дорожке, так что его противнику пришлось трусить рядом по траве.

– Прятался у мамочки под подолом? – усмехался тот, пытаясь хоть как-то задеть парня. – Отсиживался в мешках с мукой? Не задохнулся там от пыли?

– Как видишь, нет. Там дышится намного лучше, чем здесь.

– Вот и возвращался бы обратно, в свой Ольденбург.

– Вернусь, когда закончу здесь свои дела. И раздам все долги.

– О, – фон Лютц просиял, – ты готов заплатить? А я как раз нуждаюсь…

– Отлично, – Рихард смерил глазом расстояние до поворота, где дорожка становилась шире. – Где и когда?

От неожиданности фон Лютц споткнулся:

– Да…хоть сегодня! – выпалил он.

– Отлично, – кивнул Рихард. – Пустырь на Конюшенной улице знаешь? Через час после вечерни у Свентовида…

Он с удовольствием наблюдал, как вытянулось лицо у противника.

– Что, вам наставники не разрешают гулять так поздно? Или мамочка из дома не выпускает? – подобно большинству местных жителей, Арчибальд фон Лютц жил в собственном доме и в университет приходил только на время учебы.

– Ты… – прохрипел тот, срываясь на крик.

В эту минуту пра Добраш обернулся на ходу.

– Что там за разговорчики? Студиозус фон Лютц? Студиозус Вагнер?

Заговорщики встрепенулись и мигом отвернулись друг от друга, делая вид, что совершенно не знакомы.

– Я, – кивнул Рихард, перейдя на шепот. – Придешь? Или…

– Приду, – пообещал богослов, отставая.

Дальнейший путь проделали в молчании и, хотя многие монахи и студенты-богословы косились на шествующих к выходу некромантов, а один случайно попавшийся на пути инквизитор так и вовсе вытаращил на них пристальный оценивающий взгляд, больше никаких встреч не произошло. Фон Лютц и его дружки отстали еще возле сада. Но это вовсе не означало, что изменилось отношение. В воздухе все еще чувствовалось скрытое напряжение – вражда между будущими инквизиторами и будущими некромантами тянулась, можно сказать, из глубины веков и так просто ее было не избыть.