— Не нужно меня подгонять… — бормочу, наблюдая за ней, — замри, я сам всё сниму.

Бегом несусь в тачку, хватаю пачку презиков из бардачка и в этот момент понимаю, какой идиот. Кладу её обратно, вылезаю из машины и поднимаю голову, чтобы посмотреть на её окна.

Брюнеточка в одном нижнем белье стоит у настежь распахнутого окна с ухмылкой, которую видно даже в свете фонаря. Поднимает руку и показывает мне средний палец.

Каких же, зараза, неимоверных усилий мне это стоило! Просто остановить его руку! Просто выпроводить из квартиры! Какая же я, чёрт побери, молодец! Как я довольна собой! И как недовольно моё тело, не получившее обещанную разрядку…

Выключаю на кухне свет и иду в спальню. Надо просто лечь и уснуть… Возле кровати валяются его трусы. Он так спешил, что пренебрёг незначительной частью своего туалета. В самом деле, зачем утруждаться, если через пару минут всё равно снимать? Надеюсь, второпях он себе что-нибудь прищемил молнией…

Тут же перед глазами встало его хозяйство, которое он с трудом затолкал в брюки. Надо подышать… иду к окну и вижу, что он ещё не уехал. Рука скользнула в трусики, но я тут же её убрала. Я что, в самом деле собираюсь мастурбировать на его тачку?! Да она даже не новая! И битая!

Не раздумья я потратила секунду. Сняла бельё, натянула длинную безразмерную футболку, взяла ключи и сунула ноги в домашние тапки. Спустилась вниз и села на заднее сиденье его машины, к окну, за пассажирским местом.

Тимур дёрнулся к двери, а я прошипела:

— Сиди, где сидишь.

Задрала футболку, раздвинула ноги и начала ласкать себя.

— Твою мать… — простонал, таращась на меня, но тут же ожил и полез к ширинке.

Я смотрела, с какой силой он сжимает свой член и жалела, что не взяла резинового друга из прикроватной тумбочки. Мои ноги раздвигались всё шире, пальцы на руке начали неметь от напряжения, я упёрлась коленом в сиденье и выгнула спину, тихо постанывая, и всё-таки кончила раньше него, тут же выскочив из машины. Пусть сидит там один, как придурок, и дрочит на отсутствующее зеркало.

Вот теперь можно и поспать.

Проснулась с лёгким чувством стыда. В свете дня вчерашняя выходка казалась слабостью, а от воспоминания хотелось зажмуриться. Как когда напьёшься в общественном месте и ведёшь себя распутно, а потом кто-то присылает фотографии с комментариями и кучей смайликов. От него в голове туман, как от бутылки шампанского на голодный желудок… чёрте что.

Вспоминаю его нелепые объяснения и тяжко вздыхаю: у него, похоже, то же самое. И как избавиться от этого наваждения? Я, блин, не хочу сгорать от страсти к мудаку всю оставшуюся жизнь! Трусы ещё его до сих пор на полу! Хоть в ботинках ушёл, в прихожей и без того места мало.

Беру в руки телефон и вижу сообщение.

«Собеседование назначено на понедельник, 9:30 утра по адресу…».

«Иди к чёрту!» — отвечаю без раздумий, а через пару минут приходит ответ:

«Простите, похоже, я ошиблась номером».

Вот теперь действительно стыдно! Судорожно пишу ответ.

«Это Вы простите, судя по всему, я перепутала номера. Кто это?».

«Свиридова Алла, HR компании «TV-сервис». Нужно было представиться…».

«Гордеева Диана Вячеславовна, очень приятно».

Да уж… послала незнакомого человека и глазом не моргнула.

«Так Вы подъедите?».

«Да, конечно».

Отправила и скривилась. Ну вот и зачем? Сама вчера выпендривалась на счёт подачек…

— Да, конечно, — передразнила себя и в досаде отбросила телефон, но тут же взяла его вновь, получив очередное сообщение.

«Отлично! До завтра! Если не затруднит, пожалуйста, пришлите своё резюме».

Следом сообщение с электронным адресом и моё коронное «да, конечно» в ответ.

Два года его не обновляла, придётся подправить… надеюсь, не начнут расспрашивать о причине, по которой я уволилась с прошлой работы.

Понедельник. 9:45. Первый же вопрос рекрутёра после стандартного приветствия:

— Почему Вы решили сменить место работы?

Смотрю на неё и судорожно придумываю ответ. Миловидная блондинка с роскошным бюстом широко распахнула глаза и терпеливо ждёт, а я плюю на деловой этикет и отвечаю правдой:

— Потому что начальник безнравственный кретин.

Смешок в ответ и дальнейший разговор проходит как по маслу.

Официальный оффер я получила на почту тем же вечером и залипла перед ноутбуком, пытаясь понять, то ли я такой профессионал, то ли Тимуру действительно стыдно и он выбил мне зарплату в два раза выше той, что платил сам.

Пока раздумывала, стоит ли соглашаться, раздался стук в дверь. Вспомнила, что так и не включила звонок, посмотрела у глазок и увидела только роскошный букет роз.

Немыслимо! Опять притащился! Что на этот раз? За благодарностью?

В гневе распахиваю дверь и рявкаю:

— Пошёл нахрен!

Букет плавно опускается ниже и я вижу крайне огорчённого моим тёплым приёмом Ибрагима. Ошалело хлопаю ресницами, машинально отмечаю неприятный укол, понимаю, что появлению другого мужика на своём пороге огорчилась, ещё раз, но уже мысленно, посылаю Соболева, радостно взвизгиваю и кидаюсь на шею Ибрагиму, кляня себя за неискренность.

Он в ответ тихо и слегка натянуто смеётся, обнимает меня одной рукой и приподнимает в воздух. Немного скомкано, как простыни на моей постеле, которые, вообще-то, следовало бы сменить сразу после того, как об них потерся гениталиями Соболев, но сойдёт.

— Как ты узнал мой адрес? — спрашиваю, втаскивая его за рукав в квартиру и хитро прищуриваясь.

— Это просто, — улыбается в ответ, — твои паспортные данные есть в бухгалтерии на прежнем месте работы.

— Эм… вопроса сразу два… — мямлю в ответ, а он протягивает мне букет. Принимаю, тут же сую в него свой нос и шумно вдыхаю.

— Что за вопросы? — напоминает, опершись спиной о дверь.

— Потом, — улыбаюсь и тяну свободную руку к его шее.

Долгий поцелуй, на протяжении которого я размышляю, начать срывать с него одежду или сначала поставить букет в вазу? Пригласить пройти или обойтись без условностей? Спросить, спешит ли он или наплевать? Задать-таки свои вопросы или забить? Не покажется ли ему моё жилище убогим после его хором? Вряд ли он ожидал оказаться в роскошной квартире под двести квадратов, но всё же… Чёрт! Трусы Соболева до сих пор на полу!

— Проходи, мой руки, я пока поставлю цветы… — пробормотала, тут же отстраняясь. Он начинает разуваться, а я встаю в проёме в спальню, опустив букет так, чтобы не было видно пол, и тараторю: — Голодный? Правда, ничего нет, но я могу приготовить. Хочешь, блинов нажарю?

Какие, к чёрту, блины…