– Извините, дяденька, – запричитал малец, видя вытаращенные глаза Фоули. – Я не хотел вас напугать. А Потапыч – он смирный, не кусается. Потапыч, назад!

Как ни странно, медведь слушался этого тинейджера.

Всё ещё пребывая в состоянии шока, Роберт медленно наклонился и подобрал чемоданчик.

– Безумная страна, – пробормотал он. – Безумные люди. Безумные медведи.

Утихомирив зверюгу, подросток вернулся к выполнению своих прямых обязанностей, то есть начал вымогать деньги:

– Дяденька, – заискивающе обратился он к Фоули, – подайте мишке на пропитание. Смотрите, какой он большой – ему много мяса требуется.

Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что Роберт, не мешкая, полез за бумажником и дрожащими руками вручил подростку пятидесятидолларовую купюру. Происшедшее его доконало.

– Спасибо, дяденька! – радостно заорал нахальный юнец.

Фоули обошёл его и медведя по широкой дуге. К счастью, администрация гостиницы была хорошо вышколена и обучена работать с иностранцами, поэтому здесь обошлось без приключений. Заполучив ключи, Роберт ввалился в свой номер и как был рухнул на двуспальную кровать.

Через некоторое время, отдышавшись и умерив сердцебиение, он пошёл умыться и обнаружил, что сегодняшнее приключение не обошлось без последствий для его внешности. Таким образом, едва ступив на российскую землю, американский разведчик Роберт Фоули потерял сто шестьдесят долларов и приобрёл три седых волоска, которые тут же с омерзением вырвал.

– Безумная страна, – приговаривал он при этом. – Безумные люди. Безумные медведи.

Однако нужно было приступать к выполнению задания, поэтому, отобедав в гостиничном ресторане и немного придя в себя, Фоули собрался и отправился на поиски резидента, известного под именем Иванова Ивана Ивановича.

В холле на первом этаже гостиницы Роберт, как добропорядочный американский турист, обменял часть имеющихся у него долларов на рубли. Полученная сумма – в виде толстенной пачки сторублёвых купюр – его приятно поразила. Бумажник сразу раздулся и стал похож на миниатюрную модель бегемота с сохранением всех естественных пропорций. Курс покупки-продажи наличной валюты наполнил Роберта гордостью за своё – безусловно, самое лучшее в мире – государство. Вот так, переполняясь гордостью в качестве своеобразной душевной компенсации за перенесённые обиды, он и вышел из гостиницы, по дороге легко отбившись от двух дежурных проституток и одного низенького коммерсанта с голодными глазами, который на ломаном английском предложил Роберту принять участие в русском сафари «Охота на мамонтов».

Такси по вызову Фоули заказывать не стал, резонно опасаясь, что администрация центральной городской гостиницы работает в тесном контакте с контрразведкой, а предпочёл «голоснуть» машину с шашечками. Такая быстро объявилась.

– Везите на проспект Ленина, – распорядился Фоули, залезая в жёлтую грязноватую «волгу». – Дом я покажу.

– О’кей, босс! – откликнулся водитель.

Полуобернувшись, он одарил Роберта широкой улыбкой. Водителем такси был лейтенант ФСБ Владимир Фокин.

(Метеостанция «Молодёжная», Кольский полуостров, декабрь 1998 года)

Константина и Ларису спасло то, что Громов практически сразу вспомнил Рашидова. Оставлять в живых случайных свидетелей – русских! – не входило в планы воина истинной веры. Но удивлённый возглас майора: «Руслан?! Рашидов?! Ты?! Здесь?!» – остановил руку с зажатым в ней пистолетом.

Рашидов всмотрелся, но Громова, разумеется, не узнал: ещё бы он помнил всех «мальков» с начальных курсов.

– Кто ты такой? – спросил Руслан настороженно; пистолет он не убрал, удерживая Громова на мушке.

– Ейское училище, помнишь? Восьмидесятые, помнишь?..

Дуло пистолета дрогнуло. Рашидов, конечно же, помнил. Собственно, самые тёплые воспоминания о службе в российской армии были у него связаны именно с Ейским военным училищем.

– Ты был лучшим в выпуске, – продолжал Громов. – Мы тебя все хорошо помним.

– Кто это… «все»? – Руслан понимал, что его затягивает в совершенно ненужный и пустой разговор, но ничего поделать с этим не мог.

– Я… и другие. Алексей Стуколин, Алексей Лукашевич, помнишь их?

Лариса с немым ужасом переводила взгляд с одного на другого. Она никак не могла понять, как эти двое способны мирно беседовать, когда между ними пистолет. Не понимал этого и Рашидов, но и нажать на курок просто так уже не получалось.

– Нет, не помню, – произнёс он медленно. – А ты сам-то кто такой?

– Громов, Константин Громов – представился майор. – Неужели совсем не помнишь? Мы, правда, салаги тогда ещё были, но всё-таки…

И тут Рашидов всё понял. Майор Громов. Конечно же! Командир этой Богом забытой воинской части, которую президент выбрал в качестве полигона для отработки взаимодействия родов войск в предстоящей войне против русских. Пилот, которого он сам, Руслан Рашидов, победил несколько часов назад в ходе короткого воздушного боя. Надо его кончать. Невзирая на давнее и хорошо забытое знакомство. Тем более что хорошо забытое…

Рашидов снова прицелился, но в этот момент входная дверь распахнулась, и с мороза ввалился будущий метеоролог Гена. В руках Гена сжимал лом. Руслан обернулся ему навстречу, и тут же получил ломом по руке, в которой держал пистолет. Грохнул выстрел. Пуля вонзилась в пол, выбив длинную щепку.

– Ах ты сука! – с неожиданной яростью выкрикнул Гена. – Щекна моего подстрелил!

Удар ломом оказался удачен, и правая рука Рашидова повисла плетью. Руслан, заорав от боли, выронил пистолет и кинулся на Гену. Тот попытался встретить Рашидова ударом лома по рёбрам, но оказался не столь расторопен, и они сцепились, ворочаясь у стены и рыча, как два бульдога. Неизвестно, кто из них победил бы в рукопашной схватке, но Громов не мог оставаться безучастным наблюдателем. Презрев условности (он лежал под одеялом совершенно голый, пока нательные вещи сушились над обогревателем), Константин вскочил и, наклонившись, подхватил пистолет. После чего, не долго думая, шарахнул Рашидова рукояткой по незащищённому загривку. Руслан ойкнул и сел на пол. Глаза у него закатились.

Гена выполз из-под Рашидова, тяжело дыша и отплёвываясь. На скуле у него красовалась свежая ссадина.

– Подонок, – охарактеризовал он противника. – Щекна подстрелил. Кости бы ему переломать за это, – он пнул развалившегося на полу Руслана мокрым носком валенка, словно прямо сейчас собирался реализовать свою угрозу.

– Щекна?! – завопила Лариса, в отчаянии заламывая руки. – Нашего щенулю убил?

– Не убил, но подстрелил.

Несколько минут эта парочка ни о чём не могла думать, кроме как о своём несчастном псе, подстреленном Рашидовым. Гена сходил наружу и на руках принёс едва шевелящееся тело. Лариса плакала, гладила чёрную длинную шерсть, а Щекн тихонько поскуливал и пытался лизать ей руку. От него пахло мокрой псиной и свежей кровью.