- Он пал в достойной битве...

- В жопу.

- ... служа Владыке Отваги. Мой долг предложить вдове любое утешение, на ее выбор.

- Какое утешение? - Я снова потряс головой. - И знать не желаю.

Голос Тиркилда стал тусклым. Хриплым. - Брехью не оставил сыновей.

- Я сказал, что не желаю знать! - Я отмел его взмахом руки, словно пущенные кем-то ветры. - Чем больше узнаю хриллианцев, тем меньше вы мне нравитесь.

Тиркилд говорил из-под опущенного лба. Лица не было видно. - Дом Аэдхарр был цветом джеледийского рыцарства, когда великая Липканская Империя походила на лужицу собачьей мочи. Когда Наш Владыка Отваги был простоватым козопасом с даром крутить пращу. Я знаю, к чему обязывает благородство. И знаю, что человек благородной натуры простил бы меня. Это не о вас.

- Принимаю за комплимент.

Тиркилд посмотрел на меня искоса. - Если позволительно такое замечание со стороны человека, недавно повредившего ваше здоровье... Хорошо выглядите.

- Я в полном порядке.

- Это мне и любопытно, ибо Исцеление Хрила касается только раненых на поле брани.

- И?

- Забавное положение: раны, нанесенные Рукой Хрила вашей особе при помощи моей особы, были Исцелены. Хотя нанесены они до начала схватки.

Я пожал плечами и наконец-то засунул ногу в штанину. - Есть схватки и схватки.

- А?

Я натянул штаны. - Схватка началась, когда бедняга Брехью нацелил ружье на мои яйца.

- Ох, неужели? - Тиркилд задумчиво нахмурился. - Я не разглядел.

- Потому вы и проиграли.

- Мы проиграли, - сказал Тиркилд, принимая значительный вид, что бывает трудно для голого человека, - потому что так судил Наш Владыка Отваги.

- А приходило вам в голову, - я застегнул ряд пуговичек на штанах, - что вас просто побили?

- Хмм?

- Не подумали? Может, я просто надрал вам задницы? Может, мне просто повезло?

Глаза Тиркилда стали мечтательными, голос смягчился. - Не обманывает ли меня слабое ухо? Это музыка признания?

Я фыркнул. - Да ваше Исповедание Отваги - дерьмо вроде, э...

- Примитивное? Невероятное? Детское? Глупое? - Тиркилд тряхнул двумя ярдами волосатых плеч. - Лишь для Неприсоединившихся. Отличить простую неудачу от Осуждения Бога нетрудно в большинстве случаев, и этот случай ясен как трехамметское стекло. В критический момент Хрил отвел от меня Свою Любовь.

- О, догнал. - Я облагодетельствовал его идиотской улыбкой. - Говорите, Сам Хрил подтвердил мои слова о вашем отце.

Мышцы заиграли на широкой челюсти. - Не за это мы сражались.

- Точно, гореть мне в аду.

Полосы румянца, словно следы когтей, опоясали грудь Тиркилда, кожа на костяшках узловатых кулаков стала белой. - Вы... вы очень, очень дурной человек.

- Знаете, что когда вы реально злитесь, краснеют даже ядрышки?

Тиркилд взвился, шагнув к бассейну и почти проломив каменный пол - но остановился у края. - То, что вы сказали... о своем отце...

Вид спереди был не лучше вида сзади. - Что с ним?

- Вы описали его как здравого человека - человека великого мужества и убеждений, - сказал Тиркилд спокойно. - Человека куда лучшего, чем ваша гнусная особа.

- Возможно, это у нас общее.

- Возможно. Могу ли я выразить сожаление, что нам никогда не свести знакомства?

- Не надо. - Я поднял тунику. Она была вывернута. - Он плюнул бы вам в затраханное лицо.

Когда я взглянул, Тиркилд успел отвернуться и молча бродил в окрашенной кровью воде; я же почему-то, непроизвольно, ощущал себя ослом. Нет, ослиной задницей.

- Не принимайте близко к сердцу. - Я пытался сглотнуть, но правда лезла в горло, будто рвотная масса. - Он и мне плевал в лицо.

Тиркилд остановился. - Мы на войне.

- Чертовски уверен. Насчет вас.

- Вы не имеете ни малейшей идеи...

- Вы думаете, что воюете.

- И что, соблаговолите ублажить любопытство бедного, невежественного сельского Рыцаря, это должно значить?

- Когда подниметесь на встречу с Хрилом, - ответил я, - стойте там, держа намоченные кровью член и яйца в руке, и молите, чтобы никогда не узнать.

Тиркилд угрюмо качнул головой. - Среди двух сотен ваших костей нет ни единой косточки милосердия?

- Когда-то была. Один охотник за жопами, хриллианец, ее выбил.

Он снова замолчал, пялясь в лениво колыхавшиеся у бедер волны кровавой воды.

- Вы тогда сказали... насчет людей вроде меня, правящих миром... - Тиркилд оглянулся через плечо. - Люди не правят миром, знаете ли. Мы едва управляемся с Бранным Полем.

- Я говорю не об этом мире. - Расправив тунику, я начал искать путь внутрь, так что услышал ответ Тиркилда, наполовину оглушенный тканью на голове.

- Отлично понимаю.

Я сказал: - Драть меня козлом.

- В следующий раз, если вы не обидитесь.

- Ох, ради всего дрянного. - Я наконец сумел просунуть голову и натянуть тунику. Схватил башмак и начал надевать, тихо рыча. - Нужно было попросту въехать в город на затраханном цирковом фургоне, и чтобы духовой оркестр наяривал "Пришлите клоунов".

- Прошу прощения? Мои уши не совсем...

- Как вы меня узнали?

- А. Ну, удивительного мало. Мы уже встречались, вот суть рассказа. Я был с Лордом Хлейлоком в тот день. Былые дни вернулись, так сказать.

- Не припоминаю вс.

- Я был среди многих, а вы... вы были собой.

- Им и остаюсь. Более - менее. Возможно, вы заметили. - Я протискивался во второй башмак. - Ладно, я оделся. Маркхем ушел. Оставим тупые игры.

- Прошу...

- Вы готовы оказать мне услугу.

Он медленно развернулся, откинув голову, глаза стали щелками, две трети недоумевающей улыбки выползли на губы. - И как вы пришли к столь бездоказательному выводу?

- Вы должны мне, Тиркилд. А с сегодняшнего дня - вдвое.

Узловатые дубовые руки уперлись в огромные волосатые бедра. - Неужели?

- В том "следствии" при таможне вы проиграли мне жизнь, по вашим же Законам Сражения.

- Не моим, а Хриловым. И благодарность за вашу нежданную милость безмерна, будьте уверены. Но второй раз? Когда такое могло случиться?

- Минут пятнадцать назад. Назовем это десятой долей стражи.

- Ах? Вы спасли мне жизнь, когда я даже не был при сем и не мог оценить милосердия? Как благородно.