— Дима, ты где?

— Я в Никифоровке, Бек, — отрапортовал Блинников. — Уже подъезжаю.

— Ага, — облегченно выдохнул Кирсанов. — Я тоже через полчаса буду. Алена там, — тяжело вздохнул он. — Постарайся найти ее, Дим!

Кирсанов замер всего лишь на секунду. Поглядел на серое предрассветное небо и попросил всех святых спасти сестру.

«Убереги, Господи, — мысленно взмолился он и объявил на весь дом командирским окриком: — Лара, ключи возьми. Поедем на твоей.

Он несся по ночному городу не разбирая дороги, наплевав на правила дорожного движения, срезая углы и где попало пересекая двойную сплошную.

— Штрафы я оплачу, — пробурчал он, косясь на нахмуренную Ларку. Потом перевел взгляд назад на тетку. Бледная тетя Валя сидела вжавшись в кресло.

— Ты прямо как каскадер, Сереженька, — пробормотала она. — Где же ты так научился?

— На курсах кройки и шитья, — довольно хмыкнул Бек, выворачивая на трассу. — Скоро приедем, дорогие родственницы. Только почему мне никто не доложил о визите дяди Коли и что Ленка там одна осталась? — осведомился сурово.

— Мы о каждом чихе тебе сообщать должны? — нервно вскинулась Лариса. — Потом собирались рассказать. Алена хотела найти мамин дневник. Проверить, правду ли говорил дядя Коля. Да и думали, что тебе Дима доложит.

— У Крепса служба — мне помогать. А не вам хвосты заносить. Наша семья его не касается, — пробурчал он, прекрасно зная, что если есть шанс спасти Алену, то Крепс им обязательно воспользуется. — У нас и так не жизнь, а какой-то ужас на крыльях ночи. Дневники, тайные встречи, скелеты в шкафу… — заметил он, заезжая в поселок. А когда через пять минут остановился около ворот, то сразу увидел до боли знакомую фигуру в черном одеянии и в камуфляжной куртке с генеральскими погонами.

«Алена, твою мать», — выдохнул Кирсанов и опрометью бросился к сестре и помощнику, стоявшим чуть в стороне от толпы.

— Ты Димке позвонила, — довольно кивнул сестре Бек и, не удержавшись, сжал в объятиях.

— Сережа, нельзя, — прошипела матушка Пелагея. — И никому я не звонила. Вот придумал. Димочка сам приехал. Господь управил.

— Что вообще произошло? — вздохнула Лариса. — Как дом мог загореться?

— Кто-то кинул в окно бутылку с зажигательной смесью, — прошептала Алена. — Хорошо, что я не спала. Сидела в дальней комнате.

— Вот не живется спокойно старой гниде, — всплеснула руками тетя Валя. — Пришел в дом, понял, что ты, Лена, одна остаешься, вот и подпалил ночью, — громко запричитала она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Подошел молоденький участковый. Отдал честь, доложил по порядку и затем вскользь заметил:

— Николай Петрович Кирсанов сейчас в больнице. Ночью сердце прихватило. Соседи скорую вызвали. А поджог произошел на пару часов позже, когда Николай Петрович лежал под капельницей. Мы проверили, — добавил он твердо.

— Тогда кто? — сурово рыкнул Кирсанов и уставился на подъезжающие машины с надписью «пресса». — А эти откуда узнали? — нехорошо усмехнулся он. — Разберись, лейтенант… Мне кажется, что никто бы из местных не стал меня имущества лишать!

— Да как можно! — всплеснул руками лейтенантик. — Вы же и дорогу в село провели, и со строительством школы помогли! И вся Никифоровка у нас газифицирована вашими стараниями.

— Чем могу, — нехотя кивнул Кирсанов. — Перепиши документы у этих борзописцев, — попросил участкового генерал. — Мне кажется, неспроста они сюда притащились. А лучше взять отпечатки пальцев и смывы с рук. Может, у кого что-нибудь обнаружим, — криво усмехнулся он.

— Так точно, — заверил участковый. — Я сейчас позвоню в районное управление, пусть пришлют опергруппу.

— Я тоже позвоню, — хмыкнул Кирсанов и ткнул в контакт министра внутренних дел. — Хорошо, что ты приехал, Димка, — просипел он глухо, закончив разговор. — Без тебя бы точно Алена не справилась.

— Тут это… Бек, — пробормотал Крепс. — Дверь была снаружи заблокирована. Через ручку лопату засунули.

— Твари… Я все-таки на дядьку думаю. Подъедем к нему в больницу. Душу из старого козла вытрясу.

— Николай не мог, Сережа, — прошептала Алена чуть слышно. — Он мне вчера признался, что любил нашу маму и я — его дочка. Они даже пожениться собирались. Но с заработков вернулся Юрий и потряс мошной перед мамиными родителями. Те и убедили дочку выйти замуж за старшего богатого брата, а не за бедного младшего.

— Какая-то странная ситуация, — тяжело вздохнул Кирсанов. — Я бы сказал, противоестественная. При чем тут деньги, если должен родиться ребенок?

— Каждый выбирает свой путь, — заметила Алена. — Господь управляет нами посредством обстоятельств.

— Ну конечно, — хмыкнул Кирсанов, оглядывая черные руины дома. Во двор еще входить не разрешали, но и с улицы виднелся обгорелый остов. — Дом не восстановить, — проскрежетал он. — Но ты жива, и это главное, Алена. А участок продадим или новую хибарку возведем, — пробурчал он. — Посмотрим, что Александра Андреевна решит.

Матушка Пелагея довольно улыбнулась, будто знала еще какой-то важный секрет о Санечке и непутевом брате, а Кирсанов, спохватившись, позвонил жене.

Крепс подивился, как за одну минуту резкий голос шефа превратился в мягкий баритон. А приказы и требования вдруг сменились шутками и полунамеками.

«Даже на лице складки разгладились, — усмехнулся про себя Дима Блинников. — И супермен превратился в обычного мужика, любящего и заботливого».

Засунув руки в карманы куртки, Крепс с интересом наблюдал, как к журналистам подъехали полицейские. Попросили документы, а потом всех троих сопроводили в уазик, зовущийся в народе «черным воронком».

— Вы не имеете права, — верещал парень, запомнившийся Крепсу еще по кладбищу. — У нас свобода слова!

Дима внутренне поморщился и постарался не перейти на мат. Офицер все-таки!

«Что говорить Беку? Как объяснить, почему оказался здесь в шесть часов утра? Откуда узнал, что Алене грозит опасность? Кирсанов не дурак, не зря же до генерала дослужился. И не к пенсии, а в сорок два надел погоны с одной золотой звездой. Обязательно спросит, что меня в такую рань принесло. Придется врать, что приснилось. Но поймет, как пить дать поймет».