Таечка и Пташук не были настроены столь пессимистически. Наоборот, они были очень даже рады, что все закончилось благополучно, и наперебой благодарили меня за то, что я не бросила их в беде. Знали бы они, кого благодарили... Иуду, вот кого! Но я решила не посвящать их во все тонкости моих переживаний и с достоинством принимала адресованные мне дифирамбы.

– И куда мы теперь направимся? – поинтересовалась Таечка. – Ведь наша миссия успехом не увенчалась, мы ничего не нашли в особняке папы.

– Ну почему же? – промурлыкал Пташук. – Каюсь, сейф я вскрыть не успел. Однако у наших знакомцев из спецслужб в таких делах больше навыков, и пока их босс унижал нас морально и физически, всячески выказывая свое мнимое превосходство, его подручные открыли сейф Виктора Геннадьевича...

– И что с того? – перебила детектива я, чувствуя, что продрогла до костей. – Сейф вместе со всем содержимым остался в особняке. И не предлагайте нам лезть туда второй раз! Тем более что полиция наверняка выставит там охрану или даже заберет бумаги.

Пташук жестом фокусника извлек увесистую пачку.

– Вот, прошу! Я успел кое-что сунуть в рюкзак, когда сработала сигнализация. Типы заметались, забыли о добыче и улепетнули, а я прихватил документы из сейфа. Не все, конечно, а только те, что попались под руку.

Нет, вы посмотрите на него! Вместо того чтобы прихватить с собой парочку мощных фонарей, он сунул в рюкзак бумаги покойного олигарха!

– Дениска, какой ты у меня молодец! – завизжала Таечка и бросилась на шею Пташуку.

Смотреть на то, как два измазанных канализационной грязью существа тискают друг друга, было выше моих сил, и я, глотая слезы, принялась любоваться панорамой ночного Бертрана. Какая красотища! Только жаль, что для меня вход в элитарный мирок, в котором я еще совсем недавно была королевой, закрыт навсегда.

– Прихватили бы лучше денег или драгоценностей из запасов убиенного, – заявила я, не в силах выносить лобызания Таечки и Пташука.

Они походили на двух ополоумевших тинейджеров. Или я просто завидовала их простому счастью?

– Ну, хватит, нам пора! – грубо добавила я. Хотя куда мы могли направиться? Нас, а в первую очередь меня, разыскивала бертранская полиция. Пташуку и дочке олигарха повезло, за ними пока никто не устроил охоту. За исключением разве что спецслужбистов.

Намек был более чем прозрачным, поэтому, высвободившись из объятий Пташука, Таечка изрекла:

– Нам требуется временное убежище. И деньги. И документы.

– Что за гениальная мысль! – не выдержала я. – Даже если бы у меня были мои кредитные карточки, я бы не смогла ими воспользоваться, потому что в таком случае меня засекли бы самое позднее через полчаса. И как нам теперь жить? На что питаться?

Все же странная складывалась ситуация – я была топ-моделью с многомиллионным годовым доходом, Таечка – дочкой олигарха-миллиардера, но мы были вынуждены шляться по задворкам княжества, не в состоянии купить себе что-нибудь на скромный ужин. Еще одна злобная шутка судьбы…

– Нам поможет мама! – воскликнула Таечка, на что я скривила лицо:

– Она находится в Лондоне. А туда без документов мы не попадем. Вернее, я не попаду, потому что меня всюду разыскивают.

Наконец подал голос и наш частный горе-детектив:

– У меня имеется хороший знакомый... Он поможет нам с документами. И мы сможем попасть в Великобританию...

И все же я была недовольна – надо же было чем-то быть недовольной в такой гадкой ситуации!

Просидев около канализационной трубы часов до четырех утра, мы двинулись гуськом в цивилизованные кварталы княжества и, наверное, представляли собой странное зрелище. Хорошо только, что нас практически никто не видел, попадались разве что утомленные и пьяноватые туристы, выглядевшие ничем не лучше нас.

Пташук исчез, оставив нас с Таечкой около собора Святого Иоанна, – отправился на разведку, желая узнать, что стало с его зеленым фургоном. Я-то была уверена, что полиция уже отбуксировала его и подвергает различного рода проверкам. Но не тут-то было! Через четверть часа Пташук появился на фургоне.

* * *

И мы отправились в обратный путь, в Италию, в убежище Пташука. Таечка вовсю флиртовала с ним, но мне было не до того – превозмогая собственный канализационный запах, я провалилась в сон. А пришла в себя от того, что дочка олигарха нежно трясла меня за плечо.

– Мы на месте, Ариша! – провозгласила она, и я понуро вылезла из фургона.

И снова скудно обставленная квартирка частного детектива, снова мое место на продавленном диване. Мне пришла в голову мысль, что Господь решил подвергнуть меня, как и свого любимца Иова, испытаниям, поэтому и ниспослал на мою голову ужасную одиссею. Никогда больше я не выйду на подиум, а если мне кто и будет аплодировать и улюлюкать вслед, так только товарки по тюремной камере…

Я оккупировала ванную комнату и, напустив в ванну горячей воды, отмокала там не меньше часа, несколько раз задремывая и просыпаясь. И все же, когда вытиралась махровым полотенцем с изображением гологрудой девицы – такое, видимо, Пташуку нравилось, – мне все равно казалось, что от меня исходит жуткая канализационная вонь.

Таечка и частный детектив мило ворковали за чашкой чая. Я, брякнувшись на стул, заявила:

– Хочу есть!

– А я думал, что модели ничем не питаются, особенно с утра, – поддразнил меня Пташук.

Я же, наградив его ледяным взглядом, ответила:

– Я не модель, а супермодель, поэтому могу позволить себе все, что угодно!

Мне досталась немного подгоревшая запеканка, которую я, однако, невзирая на ее огромную калорийность, уплела за обе щеки. Какой смысл беречь фигуру, если все равно вскоре буду наслаждаться тюремным рационом? Пока я завтракала, Пташук с Таечкой показали мне документы, которые детектив прихватил на вилле покойного олигарха.

В основном это были разнообразные деловые отчеты, бизнес-планы, номера тайных счетов и маршруты отмывания денег. Нет, не зря Витя осел именно в Бертране – княжество славилось в первую очередь своими банками, которые незыблемо хранили тайну вкладов и давали еще больший процент и лучшие условия, чем коллеги из Швейцарии, Монако или Андорры. Поэтому-то Максюта и стремился войти в число уважаемых подданных его высочества великого князя – ему при таком раскладе не требовалось платить подоходный налог и налог с капитала, а с учетом гигантского состояния Вити...

Наградив меня горделивым взглядом, Пташук презентовал и антрацитового цвета кожаную папку с золотыми застежками и тиснением. Надпись на ней гласила: «Староникольский союз».

– Вот и то, что нам надо! – заявила Таечка, потирая от любопытства руки. – Папа никогда не говорил ни о чем подобном. И это больше всего меня удивляет. Ну что же, попытаемся сорвать завесу с тайны?

Пташук вскрыл замочек, и нашим глазам предстал ворох бумаг. Первым шел список так называемых членов Староникольского союза. Их было всего пять – четверо мужчин и одна женщина.