– А вы, когда вначале спорили, друг друга по именам называли.

– Точно! – засмеялась Вера.

– Данила, – после некоторой паузы сказала Даша, он весь обратился во внимание, она вдруг засмущалась, слова давались ей с трудом, но тут она выпалила: – А чем вы собирались сегодня заниматься?

Он чуть было не ответил «да еду спать к себе в отель, устал», но вовремя прикусил язык.

– Ничем. Я ведь здесь недавно – у меня ни друзей, ни знакомых. Может, вы станете моими друзьями?

Девушки переглянулись.

– Станем, – за двоих ответило чудо природы.

– И не ходил я здесь никуда особо… – сказал он и сделал нарочитую паузу.

– А куда бы вы хотели сходить? – спросила Вера.

– Ну, – он посмотрел на купленные с первых «куражей» наручные часы, – в музеи уже поздно.

Девушки засмеялись.

«О, спорт, ты – мир!», – вспомнил Ноан один из олимпийских лозунгов советского периода России.

– Вы мне составите компанию, если я вас сейчас куда-либо приглашу?

– Смотря куда, – спокойно ответила Даша, и прозвучало это не как: «посмотрим, будет ли для нас достаточно круто», а как: «ну если только не сразу спать в отель, то можно в любое место».

– Да куда хотите. Только чтобы мне тоже было интересно.

– А что вам хочется? – стала расспрашивать Вера. – Клуб, ресторан, шумный демократичный бар, помпезный бар на высоте птичьего полета, прогулка по смотровой площадке – что?

– Ну мы же только познакомились?

Девушки кивнули.

– Значит, надо пообщаться, поговорить – то есть узнать друг друга ближе.

Опять кивнули.

– Чтобы вы решили, стоит ли продолжать со мной знакомство дальше, или я скучный, нудный, мелочный брюзга…

Подружки засмеялись.

– Нет, – не согласилась Даша. – Это чтобы вы решили, стоит ли нас ещё видеть, или мы вредные, противные, вздорные…

– То есть нам нужно разговаривать, – подвёл черту Королёв. – Значит, это точно не клуб, это какой-нибудь ресторан, работающий допоздна, также в нём не толпится слишком много народу, но он и не настолько вычурный, чтобы кроме нас там ещё находилась лишь одна пожилая парочка в вечерних туалетах…

– «Сен-Дени», – сказала Даша, глядя на Веру.

– «Сен-Дени», – подтвердила Вера, глядя на Дашу.

– Это место вам понравится, – утвердительно произнесла сногшибательная. – Тихо, спокойно…

– Красиво очень, – подхватила подруга. – Прозрачный пол с подсветкой снизу, а в зале никакого электричества, только свечи – вдоль стен, в нишах, на столиках, над баром, на барной стойке…

«Ужас, – подумал Ноан. – Это ж сколько кислорода зазря уходит».

– И в нём, – продолжила Даша, – достаточно демократично, ну, в смысле туалетов, без смокинга пустят, но толп не бывает, потому что там никогда не танцуют, ну и… ну и…

– Не каждому по карману? – спросил Королёв.

– Угу, – как-то смущённо сказала великолепная, и тут же добавила: – Но мы за себя платим сами!

– Да ладно, – махнул рукой Данила. – У меня самый большой контракт в России, забыли? Надо же пропивать.

– Ну, – философски заметила Вера, – надо, так надо. Только сейчас кольцевая. Пора выходить, и наверх. В «Сен-Дени» на метро никак. Только на тачке.

– На тачке, – кивнул Королёв.

Девушки поднялись, зашуршав короткими юбочками и показав обнажённые животики.

«О, боги, боги! – пронеслось в голове у гостя. – Я с ума сойду!»

Вагоны встали, двери с шипением открылись, он пропустил новых знакомых вперёд и вышел на перрон вслед за ними.

– Туда! – скомандовала Вера, и они направились к ближайшему эскалатору.

Ступенчатая лента была длинной, Даша повернулась к Ноану и предложила:

– Может, давай на «ты»?

– Без проблем.

– Нет, правда, а почему ты оказался в метро?

– А ты?

– Я водить не умею, – с лёгким возмущением ответила девушка. Вера тоже повернулась и прислушалась. – Как раз учусь. Как только права будут, папа машину мне купит.

– А меня будто кто-то за руку вёл, – сказал Данила. – И мимо своего водителя проскочил, и товарищ спешил на свидание, и в пробках стоять не люблю, и на эту ветку попал, хотя мог сесть на другую… – он поднял палец и указал им на потолок. – Судьба. Рок. Фатум. Ты и я. Звёзды.

Дарья зарделась.

– Сколько раз ты там с девушками знакомился? – со смехом из-за плеча подруги спросила Вера. – Ноль? Ну-ну…

– Вы меня узнаете лучше, – пообещал он, – и поймёте, что я не врал.

Эскалатор вынес их наверх, они вышли в вестибюль, Ноан на миг задумался, а когда вернулся в реальность, оказалось, что тёплая Дашина ладошка лежит в его руке. То есть он машинально взял её, а она не отдернула.

Да, лишь бы в обморок не упасть.

Перед тяжёлыми стеклянными дверьми, ведущими на улицу, пришлось её отпустить – пройти через них можно только по одному, – но как только вышли на воздух, она снова, сама, подала ему ладонь.

На поверхности уже стемнело – наступила ночь. Ветер дул не сильно, но пришла осень, и от него становилось зябко. Небо усеяли пять тысяч видимых звезд, но он знал, что их там – мириады. Немигающим оком за ними следила луна.

Дарья шла рядом, держа его за руку, изредка в движении касаясь её бедром.

Он вдруг понял, что именно сейчас, в данную минуту, безраздельно, бесконечно, безмерно счастлив. Счастлив от ожидания ещё большего счастья.

Но так же понял и то, что эта минута, за которую они преодолевали расстояние от станции метро до стоянки такси, никогда больше не повторится.

Он посмотрел на девушку, и что-то настолько ей близкое и понятное Даша прочла в его глазах, что она легонько сжала ему пальцы.

Они пошли дальше, Ноан вновь поднял голову. Ночь.

Так прекрасно он не чувствовал себя никогда.

Быть счастливым можно только ночью.

Для движения в пробке требуется выполнять лишь два действия – газ-тормоз. Причём пауза между ними – миллисекунда. Дёрнулся, переместил транспортное средство вперёд на полметра и опять стоишь, чьими-нибудь стоп-сигналами любуешься. Ох, девушка, ну уберите ногу с педали, поставьте коробку передач на нейтралку!

Бр-р-р! Если бы не Дашины явные и тайные желания, так и ездил бы в метро. Нет уж, раз хочешь видеть свою прелестницу на десятисантиметровых каблуках, будь добр подать карету – не будет же она в такой обуви по эскалатору скакать.