— Ну, что у тебя за дела? Дай закурить!

Горелов угостил девицу сигаретой.

— Разговор, Ирина, такой. У вас в борделе сидит компания в углу…

— Да, богдановские со своими малолетками.

— Так вот, эти ребята очень навредили мне, и я хочу спросить с них за это.

Глаза Ирины расширились от удивления и… испуга

— Ты в своем уме? Это же Богдан!!!

— Я знаю, как зовут главаря этого шалмана. Тем не менее они должны ответить за беспредел.

Девушка так же испуганно продолжала смотреть на этого спокойного и сильного, что чувствовалось даже на расстоянии, человека

— Ну, дела… Ты хоть представляешь, с кем связываешься?

— Я все прекрасно представляю, но мне нужна помощь.

— Нет уж, извини, я в такие игры не играю.

Она отрицательно покачала головой. Дмитрий сказал:

— А тебе ничего и не надо будет делать.

— Тогда зачем позвал?

— Мне нужна информация, и все.

— Нет, ты, в натуре, сумасшедший!

— Скоро ты убедишься в обратном. Так ты поможешь мне?

Девушка задумалась. Наконец спросила:

— Что тебя интересует?

— Богдан часто бывает здесь вместе со своими отморозками?

— Вместе нет, Богдан вообще редко появляется и то с кем-нибудь, девок не снимают, вина не пьют, разговаривают. А вот дружки его так тут и пасутся, почти каждую ночь.

— Ясно! Ты не вспомнишь, когда и с кем в последний раз встречался здесь Богдан?

Ирина вновь задумалась.

— Если не ошибаюсь, после майских праздников он был тут с каким-то грузином. Да! Точно. Они долго сидели, все что-то обсуждали. Потом Богдан забрал своих парней, они уехали, а грузин отправился на ночь в номера.

— С тобой?

— А тебе есть какая-то разница?

— Есть!

Ирина, внимательно посмотрев на Дмитрия, ответила:

— Нет, не со мной. Честно!

Как будто это обстоятельство что-то меняло в отношениях Димы и проститутки.

— Этого грузина звали не Петр Гурамович Сагия?

— Не знаю. Но могу узнать.

— Не надо. Это внимание к персоне грузина может выйти тебе боком. Вот еще что, когда появляется Богдан, перед этим его люди проверяют кафе?

— Оно закрывается для посторонних.

— Даже так? И вся банда этого ублюдка здесь?

— Да, сидят за столиками, мордами по сторонам крутят, увидят нас, ржут, как лошади.

— В каком смысле: увидят вас?

— Нас Вальтер в угол усаживает, чтобы не мешались.

— Так, двери на запор или запретной табличкой ограничиваются?

— На входе Чуча стоит, это поджопник Вальтера, мразь еще та!

— Значит, вход не закрывается?

— Нет. Только Чуча.

— А черный ход?

— Там джип. А есть кто в нем или нет, того не знаю.

— Девушек при Богдане в зале много?

— Пять-шесть.

— И все в одном месте?

— Да. Слушай, а зачем тебе это? Уж не хочешь ли ты разборки в кафе устроить?

— А что, разве плохая идея?

— Да, видно, не хило тебя Богдан задел, раз ты такое дело замышляешь. А ведь у тебя может получиться! Но одному все равно не справиться. Охрана располагается в двух-трех местах.

Дмитрий мысленно представил, как выглядит внутри кафе, когда в нем собираются бандиты. Эта предположительная расстановка устроила его, он обратился к девушке:

— Спасибо тебе, Ирина! Все, что мне надо было узнать, я узнал. Забудь о нашем разговоре, остальное мои проблемы.

— Тебя как зовут-то, герой?

— Дима.

— Почему ты доверился мне, Дима? А если я паскуда последняя и сегодня же сдам тебя с потрохами?

— Тогда меня убьют. Вот и все. А тебе, наверное, заплатят.

— И ты говоришь об этом так спокойно?

— Я привык рисковать и, поверь, не раз бывал в шаге от смерти. Мне терять нечего. О себе подумай, как после этого жить будешь?

— Да ладно, пошутила я, никому я тебя не сдам! Эти подонки давно заслужили по пуле. Знал бы ты, скольких малолеток они до смерти измордовали, насилуя обколотыми. Хотя откуда тебе знать? Мы для них вещь. Что хотят, то и делают. И попробуй возмутись, по кругу пустят где-нибудь в бане, там же и утопят!

— Это скоро кончится, – голос Дмитрия звучал жестко, блеск глаз приобрел стальной оттенок, – клянусь тебе! А теперь иди в кафе. И запомни, если я когда-нибудь появлюсь там, ты меня не знаешь! Я сам подзову, если мне нужно будет что-то. О нашей связи никому не говори, в целях собственной же безопасности.

— О какой связи ты говоришь, Дима? Постояли, как пионеры, в скверике!

— Ты рассчитываешь на большее?

Ирина вздохнула:

— Не отказалась бы! Но это невозможно, и ничего тут не попишешь.

— Да, это правда, к сожалению, невозможно. Но если все пройдет удачно, я помогу тебе. И об этом поговорим позже. А парень у тебя еще будет, хороший парень. До свидания. Иди.

Прибыв домой за полночь, Дима все же решил позвонить Ольге. Уж очень ему хотелось хотя бы услышать ее голос.

Мать, наверное, спит, как всегда, приняв снотворное, звонок не должен ее разбудить. Значит, к телефону подойдет Оля. Поздно, конечно, но ему необходимо услышать ее. Просто необходимо!

Он набрал номер.

Долгие гудки. Наконец заспанный голос, осторожное:

— Да?

Это была она!

— Оля? Я разбудил тебя?

— Господи… Дима! Куда ты делся? Почему молчал? Я – ладно, мать пожалел бы, она себе места не находит.

— Она сейчас спит?

— Да.

— Вот и пусть спит, и не волнуйтесь, все идет по плану. Я жив, здоров. Только…

— Что «только»?..

— Это касается тебя и… меня. Черт, не знаю даже, как и объяснить… скучаю я по тебе, Оля, и очень хочу увидеть…

Недолгое молчание в ответ, затем:

— Скажи, где ты находишься, и я приеду к тебе!

— Ты это серьезно?

— Абсолютно! Ты знаешь, я тоже много думала о тебе, о нас, и поняла, что люблю тебя, Дима, не той детской любовью, которой любила тебя в прошлом, а по-настоящему! Может, я и бесстыдница в твоих глазах, но считаю, что лучше будет, если ты узнаешь об этом. Правда, не таким я представляла этот разговор, но так уж вышло. Я не хочу скрывать своих чувств!