* * *

На похороны приехали Танина мама из Вологды и Сергей с женой из Москвы. Народу на отпевании в храме Рождества Иоанна Предтечи было немного: кроме родственников проводить Екатерину Петровну пришли две старенькие подружки-учительницы, довольно молодой еще директор школы, в которой работала последние годы Екатерина Петровна, да соседка Зоя Федоровна.

– Дома умерла, во сне? – спросила Таню шепотом церковная старушка.

– Да, во сне. А вы откуда знаете? – удивилась Таня.

– Лицо спокойное, не измученное. Сразу видно: не смерть, а успение.

– На Успение и померла.

– Хороший знак! – сказала старушка, вздохнула и перекрестилась. – Девятый день придется на Отдание Успения, а сороковой – на Зачатие Иоанна Предтечи. Она ведь прихожанка нашего Предтеченского храма была?

– Да.

– Ну, я и говорю – хороший знак! – и она еще раз перекрестилась и вздохнула. Наверное, теперь уже о своей кончине.

После отпевания сразу двинулись на кладбище. Добрались легко и скоро: за ритуальной машиной следовал небольшой, но комфортабельный автобус, о котором позаботился Еленин муж. Место было знакомое, могила приготовлена в семейной оградке, между мужем и ее свекровью, бабушкой Сергея и Елены. Уголок кладбища был тихий, с большими, старыми и уже чуть начавшими желтеть березами. Отец Иустин отслужил литию и сказал короткое прощальное слово.

– Мы с вами, дорогие мои, видим сегодня не страшное и печальное торжество смерти, нет! Мы с вами сегодня стали свидетелями настоящей православной кончины, о которой просят Бога все воцерковленные верующие: «Христианския кончины живота нашего безболезненной, непостыдной, мирной и добраго ответа на Страшном Судище Христове просим: подай, Господи!» Просить-то мы все просим, но не все умеем и успеваем заслужить праведную кончину. Новопреставленная раба Божия Екатерина и заслужила, и успела. И знаком этого явилась не только ее тихая кончина во сне, в ночь после исповеди и причастия Святых Христовых Таинств, но и самый день ее кончины – праздник Успения Пресвятой Богородицы. И близкие ее, благодаря заботе которых и дожила она до тихой православной кончины и успела к ней по-настоящему подготовиться, – а это я вам свидетельствую, духовник новопреставленной Екатерины, – так вот, не должны близкие ее предаваться неутешной скорби. Пусть печаль ваша по усопшей будет сопряжена с радостью духовной о ее светлом православном переходе в мир иной. А Господь обещал нам, что все мы еще встретимся в том мире. Аминь.

Короткое памятное слово сказал и директор школы, а потом, вслед за сестрой покойной все гуськом подошли к гробу прощаться. Могильщики закрыли и подняли легкий гроб, внесли в ограду и опустили его на широких брезентовых лентах в могилу. Так же, гуськом, все вошли в оградку и бросили по горсти земли.

Женщины, конечно, всплакнули, и Таня, само собой, тоже. Но день был такой солнечный и теплый, возле усыпанной осенними цветами могилки было так светло и тихо, что в маленькой группе провожающих царило тихое примиренное спокойствие.

* * *

После похорон Елена пригласила всех на поминки в дом Екатерины Петровны. Котик вышел из тетушкиной спальни, сразу нашел среди гостей Таню, подошел к ней и вопросительно муркнул, задрав голову и глядя ей в глаза.

– Да, Котик, осиротел ты, бедный! – сказала Таня, беря его на руки. Котик жалобно мяукнул и уткнулся ей в шею.

За столом отец Иустин еще раз помолился, и гости сели за поминальную трапезу. Все было по традиции – кисель, блины, вино… Сидели и тихо вспоминали Екатерину Петровну.

Грустный Котик так и не спускался с Таниных колен и лежал тихо, не мурлыча. Немного погодя Сергей взял его на руки, стал гладить, но Котик только минуточку вежливо посидел у него, а после спрыгнул на пол и вернулся к Татьяне.

– Ну и иди к новой хозяйке, наследник полосатый! – сказал Сергей.

– Мама, мы возьмем Котика к себе? – шепотом спросила Татьяна сидевшую рядом мать.

– Ну кто же решится вас разлучить! – сказала мама, чуть улыбнувшись.

Когда Таня вышла на кухню готовить чай, туда пришла Елена. Татьяна решила, что это подходящий момент…

– Лена, мы с мамой хотели бы остаться здесь до девятого дня. Ты не возражаешь?

Елена с грохотом опустила на кухонный стол поднос с чашками и печеньем и уставилась на Татьяну.

– Почему ты меня спрашиваешь? Ты что… Ты ничего не знаешь, что ли?

– Что я должна знать, Лена?

– Что ты у себя дома! Мама же тебе квартиру оставила!

Теперь Таня опустила на стол заварной чайник, чуть не выронив его из рук.

– Как это?

– Да очень просто – по завещанию! Ты что, не видела его? Разве оно не у тебя?

– Нет. Я ничего про это не знаю…

– Так Зоя Федоровна тебе еще не отдала его?

– Нет…

– Ну так отдаст. Можешь хоть прямо сейчас спросить. Но учти, это копия. Такие копии есть и у меня, и у Сергея. А подлинник тебе надо взять у нотариуса, Зоя Федоровна знает его адрес. Ну, чего ты стоишь, глазищи вылупила? Пойдем, люди чая ждут.

– Я ничего не понимаю…

– Тут и понимать нечего. Мама заранее нас с Сережей обо всем предупредила. Она сказала, что оставляет квартиру в наследство Котику, а тебя делает его опекуном. Чтобы вы продолжали жить вдвоем после ее смерти, как привыкли, и чтобы никто вас не тревожил. В завещании все, конечно, написано просто и чтобы никто не мог подкопаться: тебе оставляется квартира в наследство с условием, что ты будешь ухаживать за ее котом до самой его смерти. Такова была мамина воля, ничего не поделаешь… Пошли чай пить, опекунша, а то наследник уже волнуется, тебя ищет.

И они пошли пить чай.

Июль 2010 г.

Маленький Пастушок стоял на пороге своего дома и глядел на большую и яркую Звезду, мерцающую прямо над дорогой к Вифлеему.

– Вот и самый старый наш пастух Исайя ушел по дороге в Вифлеем, – печально сказал он, ни к кому не обращаясь.

Но мама его услышала.

– На нем был теплый плащ? – спросила она.

– Да, мама. Но очень старый и весь в заплатах!

– А у тебя, сынок, и такого плаща нет. Как же я отпущу тебя в Вифлеем в этакий холод, малыш? Ты замерзнешь по дороге.

Мальчик ничего не ответил, только грустно смотрел на Звезду.

– А тебе очень хочется пойти в Вифлеем вместе с нашими пастухами? – спросила мама, подойдя и обнимая его за плечи.

– Да, мама. Ангелы пропели, что родился Христос Младенец, и велели пастухам идти Его встречать. А я ведь тоже пастух!

– Ты еще совсем Маленький Пастушок! – улыбнулась мама. – Тебя ведь так прозвали наши соседи?