Некоторые из самых блестящих и ценных наших иностранных литературных сторонников были превращены в наших врагов попытками ГПУ заставить путем застращиваний их знакомых или родственников их жен осведомлять о них ГПУ…

Внутренний надзор ГПУ в НКИД и полпредствах, шпионаж за мной, полпредами, сотрудниками поставлен самым нелепым и варварским образом…»

Взаимоотношения чекистов и дипломатов складывались непросто. Но Наркомат иностранных дел отстаивал принцип старшинства полпреда в загранпредставительствах. С этим партийное руководство, как правило, соглашалось. Сотрудникам разведки периодически вменялось в обязанность информировать полпреда о том, что им становится известно. Но полпред должен был отчитываться только перед Москвой.

В 1934 году на политбюро решили:

«Указать на недопустимость сообщения полпредами кому бы то ни был, в том числе и агентам НКВД и НК обороны, секретных переговоров с иностранными правительствами и их представителями и предложить НКИД представить в ЦК проект директив полпредам по этому вопросу».

Но в начале 20-х годов Наркомат иностранных дел еще многое мог делать самостоятельно. В 1922 году Питирима Александровича Сорокина, социолога с мировым именем, выслали из страны. В ГПУ ему зачитали постановление и велели получить заграничный паспорт. За два года до этого Наркомат иностранных дел утвердил Инструкцию о заграничных паспортах, которая фактически действовала до 1991 года. Паспорта выдавали за деньги. «В обстоятельствах исключительного времени» требовалось разрешение особого отдела ВЧК (затем ГПУ).

Решив получить паспорт как можно быстрее, Питирим Сорокин пошел к Карахану, заместителю наркома иностранных дел, в отсутствие Чичерина исполнявшему его обязанности. Сорокин и Карахан в студенческие годы были друзьями. Сорокин описал эту встречу в своих воспоминаниях, изданных в Соединенных Штатах:

«Дверь открылась, и появился Карахан в сопровождении трех чекистов.

— Здравствуйте, Питирим Александрович, — сказал он, — рад видеть вас. Входите.

Кабинет был хорошо, по моему мнению, даже роскошно обставлен, и Карахан, когда-то худой и стройный, выглядел откормленным и толстым.

— Ваше превосходительство, — заговорил я ироническим тоном, — вы, конечно, знаете, что я выслан. Ваши подчиненные отказываются выдать мне паспорт в течение трех дней, что меня не устраивает. Не будете ли вы столь любезны приказать им приготовить мой паспорт завтра к утру?

— С превеликим удовольствием, — ответил Карахан и отдал распоряжение по телефону. — Завтра все будет готово, паспорт вам выдадут бесплатно».

Сорокин поблагодарил, хотя в его планы в любом случае не входило платить за свою же собственную ссылку. Конечно, не на следующее утро, а через день, но все же паспорт был готов. На его паспорте на трех языках было написано: «Высылается за пределы РСФСР».

В начале 1927 года резко ухудшились отношения с Великобританией. 23 февраля советскому поверенному в делах в Лондоне вручили ноту министра иностранных дел Остина Чемберлена с протестом против «антибританской пропаганды». 26 февраля Литвинов отправил ответную ноту, отвергая все упреки.

Англия среди прочего обвиняла советское руководство во вмешательстве во внутреннюю борьбу в Китае, который раздирали противоборствующие силы. Лондон потребовал от Москвы прекратить военную помощь гоминдановскому правительству, которое находилось в городе Ухане. Появление китайской полиции и солдат в советском полпредстве в Пекине (6 апреля) оказалось неприятным сюрпризом: китайцы захватили секретную переписку. Возник вопрос о том, что разведчики с дипломатическими паспортами не умеют скрыть свое истинное занятие. 5 мая 1927 года на политбюро решили:

«Обязать ИККИ, ОГПУ и Разведупр в целях конспирации принять меры к тому, чтобы товарищи, посылаемые этими органами за границу по линии НКИД и НКТорга, в своей официальной работе не выделялись из общей массы сотрудников полпредств и торгпредств.

Вместе с тем обязать НКИД обеспечить соответствующие условия конспирации для выполнения возложенных на этих товарищей специальных поручений от вышеназванных организаций».

Но это было лишь началом неприятностей. Британское правительство считало, что Коминтерн и другие советские организации финансируют подрывную деятельность против законной власти. 12 мая 1927 года в Лондоне британская полиция появилась в помещении торговой компанию «АРКОС» (Всероссийское кооперативное акционерное общество), созданной специально для развития отношений с Англией.

Еще 14 января 1920 года в Париже на заседании Верховного военного совета Антанты британский премьер-министр Ллойд Джордж предложил снять блокаду, введенную против Советской России, и установить торговые отношения с Центросоюзом как с коммерческой организацией, которая стоит вне политики. Ллойд Джордж надеялся, что в мирных условиях Россия скорее вернется к нормальной жизни.

Советская делегация приехала в Лондон 26 мая 1920 года. Возглавлявший ее Красин был специально введен в состав совета Центросоюза. Ллойд Джордж назвал условия заключения соглашения: невмешательство во внутренние дела; отказ от враждебной пропаганды; возвращение военнопленных; признание Советским правительством требований о компенсации английским гражданам товаров и услуг, оставшихся неоплаченными; согласие на проведении конференции для решения вопроса о долгах царского правительства правительству Англии.

Из-за польской войны работа над договором затянулась. Временное торговое соглашение подписали 16 марта 1921 года. Красин остался в Лондоне в качестве главы советской миссии. Ллойд Джордж заявил в парламенте, что Англия признает Советскую Россию де-факто. Но в ноябре 1922 года на выборах Ллойд Джордж потерпел поражение. Сменявшие его на посту премьера политики испытывали в отношении советских коммунистов большие подозрения…

Тщательный обыск в «АРКОСе» позволил англичанам захватить большой массив секретной документации — в основном материалов Коминтерна. 27 мая 1927 года Британия, обвинив Москву в ведении подрывной деятельности, разорвала дипломатические отношения и аннулировала торговые соглашения с Советским Союзом (они будут восстановлены только в 1929 году).

После налета на «АРКОС» политбюро вновь вернулось к теме конспирации и решило выделить из состава полпредств и торгпредств разведчиков, а также представителей Коминтерна, Профинтерна (объединения левых профсоюзных активистов) и МОПР (Международной организации помощи трудящимся) — это была структура, которая снабжала деньгами коммунистов-подпольщиков в разных странах.

Цель состояла в том, чтобы избежать повторения печального опыта пекинской и лондонской историй и не компрометировать официальные представительства. Но разведчики нуждались в дипломатическом прикрытии, так что это постановление осталось на бумаге.

Исполнить более частные указания оказалось проще:

«Шифры менять каждый день, проверить состав шифровальщиков…

Проверить состав представительства ИНО ГПУ, Разведупра, Коминтерна, Профинтерна, МОПР.