Вот как И. И. Федюнинский оценивал действия этого командира: «Опасения вызывала обстановка в полосе соседней с нами 4-й армии. Правофланговые ее соединения отходили в район Волхова и Кобоны. Ими командовал начальник штаба 4-й армии генерал Ляпин, человек весьма нерешительный. Своими необоснованными приказами он создавал дополнительные трудности. Достаточно сказать, что по совершенно непонятным соображениям он приказал отвести тылы далеко за Волхов, в результате чего начались перебои в снабжении войск продовольствием»[244]. И. И. Федюнинский передал приказ Ляпину, в котором ему предписывалось немедленно отбыть в штаб фронта[245].

Командующий Ладожской флотилией В. С. Чероков не случайно поехал к генерал-майору И. И. Федюнинскому. В критическом положении оказался не только Волхов. Нависла реальная угроза над Новой Ладогой. «Дело дошло до того, что мне пришлось пригласить командиров и военкомов и приказать подготовить к уничтожению склады, здания, причалы, мосты и вставшие на зимовку корабли, — писал после войны командующий Краснознаменной Ладожской военной флотилией вице-адмирал В. С. Чероков. — На глазах у многих стояли слезы, но все понимали необходимость этой крайней меры. Через несколько часов стали поступать доклады о выполнении задания. Огромная работа была проделана комендантом гарнизона капитаном 3-го ранга А. И. Ачкасовым. В эти тревожные дни к нам прибыл уполномоченный Государственного Комитета Обороны по снабжению Ленинграда Д. В. Павлов. Этот неутомимый труженик и умелый организатор очень много сделал для своевременного поступления продовольствия, предназначенного осажденному городу. Узнав, что я собираюсь поехать к генералу И. И. Федюнинскому для уточнения обстановки на фронте, Дмитрий Васильевич присоединился ко мне. Его беспокоила судьба грузов, скопившихся на восточном берегу озера.

Когда в маленькой тесной землянке мы разговаривали с командующим 54-й армией, его вызвала по прямому проводу Москва. Вернувшись, Иван Иванович Федюнинский сообщил нам, что просьба его удовлетворена, армия усиливается частями, входящими в Волховскую оперативную группу, и на нее возлагается оборона города Волхова. Командарм посетовал, что в частях не хватает стрелкового оружия, и он надеется на помощь моряков. Обстановка требовала немедленных действий. Я приказал снять часть пулеметов с кораблей и судов и передать пехотинцам. Конечно, трудно было принимать такое решение, — ведь мы тем самым снижали огневую мощь кораблей. Но пошли на это, чтобы помочь армии остановить противника»[246].

Д. В. Павлов в книге «Ленинград в блокаде» так описывает встречу в землянке командующего: «Разговор был откровенным, и мы были убеждены, что командарм не скрывает всей опасности положения, но и не преувеличивает ее.

— Скажите, товарищ командующий, — спросил я, — запасы продовольствия, находящиеся в Новой Ладоге для Ленинграда, в большой опасности? И что можно сделать, чтобы при всех неожиданностях их сохранить? Вы, конечно, знаете, что это значит для Ленинграда?

Федюнинский вышел из-за стола, подошел к висящей на стене карте и сказал: „Да, знаю и могу вас заверить, так и передайте ленинградцам, что продовольствие и коммуникацию будем защищать до последнего вздоха“, — и показал на карте, как он будет выполнять эту задачу в случае прорыва обороны противником. Сказано было с такой убежденностью, что не оставалось и следа сомнения в решительных действиях командарма»[247].

11 ноября вечером в штаб 54-й армии пришла телеграмма, в которой говорилось: «Ставка Верховного Главнокомандования приказала группу войск 4-й армии, действующую на волховском направлении по восточному и западному берегам реки Волхов, в составе 285, 310, 311, 192-й стрелковых дивизий, 6-й морской бригады, 3-й гвардейской стрелковой дивизии, двух батальонов 281-й стрелковой дивизии, 883-го корпусного артполка и 16-й танковой бригады с 6 часов 12.11.41 года переподчинить тов. Федюнинскому и включить в состав войск 54-й армии»[248].

Генерал И. И. Федюнинский понимал, что нужно действовать, не теряя ни минуты. Решено было танковую бригаду поставить позади боевых порядков отходящих войск, зенитную артиллерию, прикрывавшую Волхов, снять с позиций и использовать для стрельбы прямой наводкой по танкам противника. К капитану 1-го ранга Б. С. Черокову была просьба — снять пулеметы с некоторых кораблей Ладожской флотилии и вместе с расчетами перебросить в район Волхова. Это было сделано немедленно.

За ночь удалось произвести некоторую перегруппировку, привести части в порядок, подбросить им продовольствие и боеприпасы. Полки и батальоны окопались на занятых рубежах.

12 ноября Ставка направила телеграмму командующему Ленинградским фронтом, а копию командующему 54-й армией: «Ставка Верховного Главнокомандования утвердила ваши указания по вопросам разрушения в Волховстрое алюминьзавода, Волховской ГЭС, железнодорожного моста и затопления патерны плотины с возложением ответственности за это, а также за определение времени взрыва на командование 54-й армии»[249].

Из показаний пленных немецких солдат было известно, что 15 ноября они намечали захватить Волхов. Немецкое командование усилило натиск на Волхов, немцы рвались к теплым квартирам. Начался последний этап в сражении за Волхов. Силы обороняющихся и наступающих были на пределе. 310-я стрелковая дивизия вела бои за деревни Усадище и Леоновщину. Они неоднократно переходили из рук в руки. Вот что писал в воспоминаниях командир 1082-го полка М. М. Михайлов о тех днях: «Мы с упорными боями отходили на Усадище — Бор, утром заняли оборону. Среди дня немцы выбросили воздушный десант на станцию Мыслино, а в деревни Усадище и Бор ворвались танки с крестами на бортах. Нам пришлось отходить на Куколь. Потери были большие, в полку осталось человек 100.

Немцы повели наступление на Куколь и захватили его. В это время было занято Раменье, где оборонялись другие подразделения. Где-то в середине или в конце ноября в полк прибыло пополнение: 60–70 человек, в основном моряки. Их одели, накормили, и ночью был отбит Куколь. Днем мы не могли наступать, для этого требовалось много боеприпасов, а их не хватало, их доставка затруднена. Разгранлинией между нами и немцами была железная дорога Тихвин — Волхов»[250].

В «Истории 21-й пехотной дивизии» события этого дня описываются так: «В 8 часов утра 12 ноября началась подготовка к атаке русских позиций. 24-й пехотный полк вместе с 21-м артполком, оставив слева Подвязье — Елошню, наступал на Усадище, поддерживаемый танками. Преодолев слабое сопротивление в Леоновщине, полк в 12 часов 30 минут после быстрого огневого удара ворвался в Усадище. В 13 часов 25 минут Усадище, а затем и Бор были захвачены. Ударная группа в сопровождении танков пробилась к железнодорожной линии и взорвала ее. Между тем 45-й пехотный полк под прикрытием артиллерии продвинулся к западу к Елошне и приготовился к атаке, так как нужно было подождать из 24-го мехполка танки. Она началась только в 15 часов 45 минут, и через 30 минут деревня была захвачена. У 3-го и 23-го пехотных полков день прошел спокойно»[251].