Под Волховом немцам приходилось туго. В записной книжке пленного повара 484-го полка 259-й пехотной дивизии было записано: «Вчера завтракали 150, а ужин получили только 53. Какой кошмар!»

Гвардейцы 666-го стрелкового полка 3-й гвардейской дивизии генерал-майора Н. А. Гагена не думали, что им придется срочно оставлять позиции и отправляться по их понятиям в тыл. Тыла уже не было. Командиру первого стрелкового батальона старшему лейтенанту Семену Захарову была приказано в срочном порядке по железной дороге Волховстрой — Тихвин идти навстречу противнику. Для огневой поддержки батальону выделялась артбатарея и бронепоезд № 60 «Ленинградец». Старший адъютант батальона (так в то время назывался начальник штаба батальона) старший сержант А. Крылов впоследствии вспоминал: «Рано утром 10 ноября батальон прибыл на станцию Цвылево. От железнодорожников узнали, что Тихвин занят немцами. Железнодорожная связь работала хорошо. Связались с разъездом 192-й километр. „Немецкие мотоциклисты подходили к разъезду. Сейчас ни наших, ни немцев нет“, — ответили нам. Ускорили движение к разъезду. Заняли в его районе оборону, прикрывая железную и шоссейную дороги. Выслали разведку с задачей найти противника и наши части. Комбат и новый комиссар батальона старший политрук И. Кочинцев торопили людей с рытьем окопов. Прибыла разведка и доложила: „В трех километрах по дороге — движение колонны немцев“. Через некоторое время перед батальоном показались мотоциклисты, а за ними несколько танков и автомашин с мотопехотой. Неожиданный огонь батальона, артбатареи и бронепоезда ошеломил врага, вызвал панику. Оставив перед батальоном подбитый танк, мотоциклы, автомобили и трупы, немцы отошли в лес. Батальон потерь не имел»[259].

Два дня батальон Захарова вел бой у разъезда с превосходящими силами противника. После минометных налетов немцы шли в атаку. Артбатарея опытного командира лейтенанта Барыбина и отважный экипаж бронепоезда не допускали танки к окопам батальона, подбив четыре из них[260].

Командирами рот и взводов в батальоне Захарова были в основном старшины и сержанты. Они хорошо командовали во время боя и берегли людей. Когда возникла опасность окружения, батальон по приказу отошел в направлении Волхова — к станции Валя. Еще двое суток отражали гвардейцы атаки немцев на этом рубеже. Здесь попала в окружение и полностью погибла третья рота.

Остались в батальоне две роты, артбатарея и прибывший на усиление бронепоезд № 82. Бронепоезд № 60 ушел в Волховстрой пополнить боезапас. На этом участке фронта гвардейцы несколько дней сдерживали атаки превосходящих сил противника. После частичного окружения остатков батальона командир С. Захаров вместе с комиссаром повел пехотинцев в штыковую атаку. Враг был отброшен. Бойцы отошли и заняли оборону в районе Зеленца. Здесь впервые в эти дни у них на флангах появились соседи — 16-я танковая бригада полковника И. Н. Барышникова почти без танков. Четверо суток гвардейцы вели непрерывный бой с частями 21-й пехотной дивизии немцев[261].

Морякам 6-й бригады морской пехоты на подступах к городу все приходилось драться в полуокружении, хотя в целом объективно складывалась так, что обороняющиеся подразделения из-за больших потерь не имели возможности прикрывать отведенный им участок фронта. Силы сосредотачивали на направлении главного удара, оставляя на флангах небольшие заслоны из одного-двух отделений. Для обеспечения своего левого фланга моряки выделили специальную роту автоматчиков, которой командовал матрос Синчишин. На Балтике он плавал на подводной лодке «щука». Эта рота не раз спасала бригаду, отбиваясь от немцев, которые пытались обойти ее с флангов[262].

День 12 ноября запомнился морякам не только потому, что они обрели на фронте «хозяина» в лице командующего 54-й армией. Река уже замерзла. В бригаде решили послать разведку на левый берег в район деревни Вындин Остров. Группа моряков во главе с младшим лейтенантом Бассинским ночью по льду перебралась на левый берег. Прикрывать ее с пулеметом остались Ваганов, Дубровский и Алиев. Младший лейтенант с четырьмя матросами ползком добрались до вражеского дзота. Во время короткой схватки моряки были обнаружены немцами, и начался бой. Они держались до полудня, пока не кончились патроны. После этого разведчики бросились на врага с гранатами и ножами. Все они были ранены. Фашисты захватили разведчиков и долго над ними издевались. Об этом впоследствии рассказали жители Вындина Острова. Попытки выручить боевых товарищей закончились неудачей.

После тяжелого боя за деревню Панево моряки отошли к поселку Волхов. На левом берегу в Гостинополье уже хозяйничали фашисты. В этой деревне на ее южной окраине скопилось много вражеской пехоты. Она хорошо была видна с противоположного берега. Командир бригады позвонил командующему армией И. И. Федюнинскому и доложил обстановку. Тот приказал врага не тревожить, не обращать на него внимание. Вот что случилось дальше. Об этом написал П. Я. Ксенз в своих воспоминаниях: «За левым берегом я все время наблюдал в бинокль. Минут через 15 слышу какую-то автоматную стрельбу, которую до этого мне не приходилось слышать. Она меня заставила вздрогнуть и подняться на ноги. Вижу, в воздухе что-то громадное летит в сторону противника. Там, где скопилась вражеская пехота, вижу взрывы за взрывом. Причем взрывы громовые. Следом за этими взрывами тела вражеских солдат полетели в воздух. Кто из этих солдат смог еще двигаться, побежали назад и в стороны, и сколько мой глаз мог видеть, они бежали и бежали.

Моряки, видя это, кричали: „Ура!“ Я и сам добежал до телефона, звоню генералу Федюнинскому и вместо доклада кричу ему: „Ура!“. Он сначала не понял, а когда понял в чем дело, спрашивает: „Что, хорошо?“ Я ему отвечаю: „Не только хорошо, даже сверхотлично! Что это?“ Он, смеясь, сказал: „Моя личная артиллерия“. Это были залпы нашего мощного оружия — реактивной артиллерии»[263].

Так под Волховом в ноябре 1941 г. прозвучали залпы легендарных «катюш». 14 ноября враг открыл по поселку Волхов сильный минометный огонь. Он вел его с трех направлений. Загорелись постройки. Прикрываясь дымом и огнем минометов, немцы большими силами навалились на 2-й батальон. Командир батальона Шевченко и комиссар Георгадзе подняли моряков в контратаку. Пехота немцев побежала. В этот момент был убит майор Шевченко, ранены комиссар Георгадзе и начальник штаба батальона. Моряки, не видя своих командиров, залегли. Тогда старший политрук Иван Епишев поднялся и криком: «Коммунисты, ко мне!» собрал вокруг себя человек восемь коммунистов. Чтобы ошеломить врага, его надо было атаковать. «Всем приготовиться к бою, — сказал старший политрук. — Надо идти на врага». В это время немцев яростно атаковал заградотряд под командованием мичмана Михаила Яицкого. Он находился в резерве, и когда мичман почувствовал реальную опасность для своих товарищей, он не стал ждать команды и повел моряков в атаку.