– А Алекс? – не смогла удержаться от вопроса Сайо. – Его поймали?

– Ага! – хитро улыбнулась Сабуро. – Он все-таки тебя интересует, Юмико?

– Он помог мне бежать, – дернула плечами девушка.

Ясако нахмурилась.

– Сгинул на Чердаке Демонов.

– Хвала Вечному Небу, – выдохнула Сайо. – Хоть его не будут мучить.

– Я разговаривала с Фанико Тойо…

Дверь скрипнула.

– Пора, дочь.

Девушки встали.

– Прощай, Ясако, – попыталась улыбнуться Сайо. – Да хранит тебя Вечное Небо. Счастья тебе.

– Прощай, Юмико, – Сабуро обняла подругу и тихо прошептала на ухо: – Не теряй надежды. Вечное Небо не оставит тебя.

Сайо смотрела сквозь пелену слез, как уходит дорогой ей человек, и благодарила судьбу за приятный подарок, оплаченный такой дорогой ценой.

Чубсо сидел в любимом кресле и внимательно смотрел на лекаря. Прежде чем ответить, старик смешно пожевал беззубым ртом. «Как мышь, – подумал старший дознаватель. – Тощая, старая мышь».

– Если везти в повозке, – медленно проговорил лекарь. – То дня через четыре. Если на лошади, то не раньше, чем через десять дней, мой господин. Иначе она можешь не доехать.

– Иди, – отпустил слугу чиновник. Старик, поклонившись, вышел. Чубсо в задумчивости почесал переносицу. Прежде чем принимать окончательное решение, он решил сам взглянуть на пленницу.

Заметив движение шефа, писарь привычно вскочил, готовый сопровождать его куда угодно. Но Чубсо махнул рукой.

– Не нужно, Митино-сей. Останься и еще раз перепиши протокол допроса девчонки. Там у тебя в двух местах исправления. Не нужно позориться перед Канцлером.

– Конечно, мой господин, – послушно поклонился тот. – Я все перепишу.

Но начальство уже величественно покидало комнату. Писарь подумал, что после поимки Сайо Чубсо едва не лопается от гордости.

Поговорив с Сабуро, старший дознаватель уже не так переживал за сохранность ценной пленницы. Теперь пусть воин думает, как будет отвечать лично перед Канцлером в случае ее потери. Может быть, это убережет его от глупостей. Чубсо спустился по лестнице и не торопясь зашагал по знакомому коридору. Вот и перегородка, дверь, распахнувшаяся по легкому стуку. Соратник поклонился старшему дознавателю и открыл дверь камеры. Чиновник вошел.

Девушка сидела на кровати и перебирала распущенные волосы. Увидев его, она порывисто встала. Чубсо неторопливо подошел, пристально разглядывая узницу. Сайо побледнела, руки опали вдоль тела, кисти их заметно подрагивали. Яркими пятнами засветились на белом лице незажившие раны. По верхней губе протянулась красная полоска с густой каплей на конце. Чиновника порадовала такая реакция.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, втянув носом воздух. Какой-то неприятный запах, не похожий, однако, на знакомый аромат темниц, щекотал ноздри.

– Уже лучше, мой господин, – ответила она, поклонившись и нервным движением доставая из рукава платок.

– Тебе еще что-то нужно?

– Если можно, вымыться, мой господин, – ответила девушка, аккуратно вытирая рот. Кажется, она уже овладела собой. Руки больше не дрожали, а зеленые глаза смотрели на него не отрываясь, и лишь на самом дне их прятался тщательно скрываемый страх.

– Мазь, которой лечил меня здешний лекарь, плохо пахнет, мой господин, – разъяснила свою просьбу пленница, убирая платок и поправляя волосы.

Ничего не говоря, Чубсо обошел ее кругом, бесцеремонно разглядывая словно картину, статую или выставленную на продажу лошадь. «Симпатичная девка», – подумал он и, не сказав ни слова, вышел.

Чиновник оказался доволен осмотром. Девчонка крепко стоит на ногах, синяков и шишек почти не видно. И главное, она его боялась. Последнее обстоятельство радовало его больше всего. Еще несколько дней, и можно ехать в столицу. В приподнятом настроении старший дознаватель вернулся в свои комнаты.

Немой слуга принес из кухни обед. В ожидании возвращения господина, блюда были аккуратно покрыты чехлом, сшитым из старого ватного одеяла. Чубсо окинул приветливым взглядом разложенные на новой скатерти серебряные приборы и радушно пригласил Митино разделить с ним трапезу.

Писарь с благодарностью принял предложение и лично подвинул начальнику стул.

Выпив водочки, Чубсо стал еще более благодушен.

– Скоро, Митино-сей, поедем в столицу, – сказал он, с аппетитом уплетая нежную рыбу в коричневом соусе. – Доставим девчонку прямо Канцлеру! Пусть сам решает, что с ней делать.

– Я уверен, мой господин, что Сын Неба не оставит без награды твои труды, – почтительно проговорил Митино. – Отыскать дочь Сакуро через столько лет после войны! Это настоящий подвиг.

– Я просто добросовестно выполняю свои обязанности как верноподданный и старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба! – напыщенно ответил Чубсо. – Я не гонюсь за наградами. Хотя и не отказываюсь от них. Во власти повелителя отмечать достойных.

– Ты во всем пример для меня, мой господин, – писарь налил еще стаканчик. – Я очень многому научился, выполняя твои мудрые распоряжения.

– Ты исполнительный и надежный помощник, – похвалил его чиновник, поднимая стакан. – Твоя помощь мне очень помогла.

– Похвала из уст такого мудрого человека, как ты, Чубсо-сей, лучшая награда для меня, – казалось, Митино вот-вот расплачется от счастья.

Начальник взял бутылку и вновь наполнил стаканы.

– Когда я буду докладывать Канцлеру, я не забуду о тебе!

– Благодарю, мой господин.

Чубсо неожиданно нахмурился. Его пьяные мысли совершили причудливый зигзаг, и он вспомнил свои многочисленные неудачи при поисках проклятой девчонки.

– Теперь главное доставить ее в столицу! – проговорил он, чуть трезвея. – Чтобы дорогой ничего не случилось.

– Для такой важной пленницы нужна хорошая охрана, – охотно поддержал его писарь. – Пятьдесят или даже сотня соратников.

– Скажу сотню – дадут сотню! – важно проговорил начальник. – У меня «синий лист». Пусть Сабуро прокатится до столицы!

Митино поежился, вспомнив те неприятные минуты, что пережил несколько дней назад. Тогда в тамбур, где он сидел, сторожа избитую Сайо, вломился Сабуро с двумя воинами. Неизвестно, что было у них на уме. Но рожа десятника показалась писарю исключительно зверской. Не появись вовремя начальник, кто знает, что могло произойти.

– Лучше взять стражей наместника, – вдруг сказал он, залпом выпивая вино.

Чубсо даже жевать перестал от удивления. Конечно! Вот кто должен сопровождать их с девчонкой в столицу! Для этих воинов Первый всадник сегуна ничего не значит! Они дают присягу самому Сыну Неба!