– А у тебя есть не такое вонючее лекарство?

Слуга в испуге заморгал белесыми ресницами.

– Но… госпожа, это самая лучшая мазь, которую только можно найти в сегунате. Или она тебе не нравится? Плохо заживают ссадины?

– Хорошо, – вынуждена была признать девушка. – Но… запах.

– В ее состав входит моча дикого кабана, – улыбаясь, разъяснил лекарь. – Вот поэтому она так… резко пахнет.

Сайо резко встала. Старик отпрянул.

– Это лучшая мазь от синяков и ссадин, моя госпожа, – проблеял он, низко кланяясь и отходя к двери.

«Этот старый дурак мазал меня свиной… мочой! – девушка разъяренной кошкой ходила по камере из угла в угол. – Вот почему от меня несет как от скотного двора!»

Настроение, и без того отвратительное, еще больше испортилось. Она без аппетита пообедала. И все время до ужина просидела у жаровни, с грустью и тоской вспоминая свою незадавшуюся жизнь.

Время, проведенное ею в пещере преподобного Кимцзы, Сайо считала самым счастливым. Потом пришлось переехать в Гатомо-фами, где она готовилась стать хозяйкой маленького замка и верной женой престарелого рыцаря. Туда крестьяне принесли больного Алекса. На миг мрачное настроение озарила радостная улыбка. Сайо вспомнила их первую встречу. Жаль, что такой хороший парень пропал в мрачных глубинах Чердака Демонов.

– Он меня любил, – тихо проговорила она. – Любил по-настоящему. И погиб из-за меня.

Девушка захлюпала носом и, чтобы не разреветься, стала вспоминать школу госпожи Дзимо. Уроки мастерицы Розы, свою лучшую подругу Ясако. Её бурный роман, едва не закончившийся так грустно. «А у меня не будет даже этого», – вдруг с пугающей ясностью поняла Сайо.

За мрачными мыслями она не заметила, как наступил вечер. В камеру с поклоном вошел слуга. Поставил раскладной стол, выложил блюда, лепешки и горячий чайник, разложил стульчик.

– Все готово, госпожа.

Пока Сайо вяло ковыряла рис, слуга вынес ночной горшок и скромно встал у двери, ожидая, когда благородная девушка закончит кушать.

Она встала и в раздражении отошла к окну, разглядывая крошечный клочок ночного неба с блестками звезд. Скрипнули петли.

– Здравствуй, госпожа, – послышался знакомый голос.

Девушка обернулась. У двери стоял Сабуро.

– Здравствуй, мой господин, – поклонилась Сайо.

Десятник подошел к кровати и присел.

– Вчера к тебе приходил Чубсо?

– Да, мой господин.

– О чем вы разговаривали?

Девушка не стала скрывать улыбки.

– Его интересовало мое самочувствие.

– И что ты ответила?

– Что чувствую себя лучше. Зачем скрывать то, что и так видно.

– А еще?

– Он спросил, что мне нужно. Я попросила у господина Чубсо возможность помыться. Но, к сожалению, он мне так ничего и не ответил.

– Сегодня утром он уехал в Кокое-но-Тонго к наместнику.

Сайо не знала, как реагировать на это сообщение, и промолчала.

– Он отправился за стражей наместника, – продолжил воин. – Это значит, что тебя скоро отправят в столицу.

– Значит, господин, они меня повезут, а не соратники сегуна? – вежливо поинтересовалась девушка. Хотя на самом деле ей это было глубоко безразлично.

– Да, госпожа, – подтвердил десятник. – Не знаю, что задумали Канцлер и Сын Неба, да живет он десять тысяч раз по десять тысяч лет, но варвары не остановят из-за тебя войну. Твоя мать…

Он замолчал.

– Я знаю это, Сабуро-сей, – поклонилась Сайо. – В столице меня убьют.

– Смерть смерти рознь, – вздохнув, ответил воин. – Хоть ты и благородная девушка, тебя, скорее всего, ждут пытки и бесчестье.

– Я и это знаю, – побледнев, ответила она. – Я не выдам тебя, мой господин. Я хочу, чтобы Ясако была счастлива.

Сабуро поморщился.

– Что ты знаешь о боли, госпожа? Чубсо только поиграл с тобой.

Он сунул руку в кошелек на поясе и вытащил стеклянный пузырек величиной с палец. За толстыми стенками перекатывалась темно-синяя, густая жидкость.

– Вот. Это поможет тебе избежать мучений.

Сайо осторожно взяла пузырек. Он оказался холодным и тяжелым как камень. Горлышко запечатывала стеклянная пробка, залитая воском.

– Как скоро он подействует?

– Мастер уверяет, что в течение двух минут. Но я тебя прошу, только не здесь.

– Обещаю, мой господин Сабуро, – девушка поклонилась. – Благодарю за дорогой подарок.

Воин встал.

– Но до столицы лучше не тянуть. Тебя могут обыскать, прежде чем посадят в дворцовую тюрьму.

– Я запомню твои слова, мой господин.

– А помыться ты сможешь завтра ночью, – проговорил десятник, уже выходя из камеры.

Сайо уселась на кровать и несколько минут разглядывала запечатанную в стекло смерть. Впервые на душе стало легко и спокойно. Улыбнувшись, она стала раздумывать, куда бы ей спрятать заветный пузырек?

Благородный человек всегда выполняет свои обещания.

Поздно ночью в камеру вошли Сабуро, соратник с большим трехрогим светильником, и двое слуг внесли большой деревянный таз. Точнее, это были мужчина и молоденькая девушка, показавшаяся Сайо смутно знакомой.

– Сейчас принесут воды, и ты сможешь помыться, – проговорил десятник.

Он дождался, пока соратник скроется в тамбуре, и достал из-за пазухи сверток.

– Вот белье. Его прислала моя дочь.

Девушка, смутившись, взяла из рук воина мягкую и теплую нижнюю рубашку.

– Поблагодари Ясако от моего имени, Сабуро-сей.

– А свое тряпье подари служанке, – чуть улыбнулся десятник.

Когда дверь отворилась, он отступил в сторону, и его лицо приобрело привычное хмурое выражение.

Слуги поставили ведра.

– Девчонка тебе поможет, – проговорил десятник, знаком предлагая мужчине выйти и прикрывая дверь.

Молоденькая худенькая девушка, почти девочка, вылила в таз воду и как-то странно взглянула на Сайо.

Пленница узнала ее. Та же самая служанка, которая приходила сюда, когда ей разрешили помыться в первый раз. Только сегодня девушка выглядела чистой. Её промытые тонкие волосы выбились из прически и цыплячьим пухом разметались вокруг головы. Исчез и резкий противный запах.

Или Сайо просто принюхалась к своему «свиному» аромату и уже ничего не замечает?

– Госпожа, – вдруг очень тихо проговорила служанка, тревожно косясь на дверь. – Здесь тот, кто лазил на башню.