– Ее силу нужно вернуть Медному Лесу! – твердо сказал Альрик, глядя в глаза Фрейвиду. – Послушай меня. Я не самый сведущий в колдовстве человек, но и не из последних невежд. Я знаю, как нам нужно сейчас поступить. У тебя ведь есть святилище в Медном Лесу? Возле твоей усадьбы? Ее нужно отвезти в Стоячие Камни и там отдать богам. Медный Лес возьмет свою силу назад и будет благосклонен к тебе.

Фрейвид с тупой ненавистью молча смотрел на Хёрдис. Альрик видел, что из его речи немногое дошло до сознания хёвдинга, и не выпускал его рук. И правильно делал: Фрейвид вдруг дернулся, пытаясь освободиться, но силы хёвдинга были подорваны гневом, и Альрик удержал его. Потом Фрейвид расслабился, как будто в этой последней вспышке сгорели остатки безумия. Альрик выпустил его, Фрейвид отошел и сел на лавку, с трудом вытирая мокрый лоб. Руки его дрожали.

Люди в доме перевели дух, опомнились. Связанная ведьма не шевелилась. С замотанной в полотенце головой она уже не казалась страшной. Исчезли все ее мороки, голодный дракон больше не ревел из зимней тьмы за стенами. Люди одержали победу.

– Ты… Ты, Альрик… – медленно заговорил Фрейвид хёвдинг, с трудом подбирая каждое слово. – Я принял твой совет… Сделай все сам. Я не могу сейчас ехать в Стоячие Камни… Фьялли слишком близко, а без меня войско… Но я не могу никому это доверить. Эта ведьма слишком сильна и хитра. Она одна одолела Торбранда Тролля и шестнадцать его кораблей. Она опаснее Фенрира Волка. Стереги ее, как собственную смерть. Никто другой этого не сможет. Если она освободится…

Фрейвид покрутил опущенной головой, не находя слов. Понять его чувства смог бы только Сигурд, если бы не убил дракона Фафнира, а связал и возил с собой.

– Не тревожься, хёвдинг, я справлюсь с ней, – сказал Альрик, глядя на неподвижно лежащую ведьму. – И я уверен: отныне силы Медного Леса будут на твоей стороне.

– Ну вот, хёвдинг. – Альрик Сновидец покрутил в руках два мятых ремешка, еще сохранивших следы крепких узлов, и бросил их в огонь. – Теперь, мне думается, ты можешь ехать куда захочешь. И все дороги приведут тебя туда, куда надо. С этим колдовством покончено.

Фрейвид посмотрел на Хёрдис. Она сидела на полу в дальнем углу покоя, сложив на коленях связанные руки, и безучастно смотрела куда-то в пространство. Ее лицо было бледным и застывшим, как у мертвой. Хотелось думать, что и ее странная половинчатая улыбка, и злобный оскал умерли навсегда.

– Ты уверен, Фрейвид, что она не причинит зла своими глазами? – обеспокоенно спрашивал Эйвинд. Молодой хёльд впервые столкнулся с такой могущественной ведьмой и до сих пор не мог до конца оправиться от всего увиденного позавчера. – Может, зря ты велел снять повязку?

– Нет, можешь быть спокоен! – утешил Фрейвид и Эйвинда, и всех домочадцев Асгрима, бросивших дела, чтобы послушать его ответ. – Ее сила была в огниве, а без огнива она вполне безобидна. За все двадцать лет своей жизни, пока огниво не оказалось у нее в руках, она не причинила и сотой доли того вреда, что сумела сделать с ним.

– Ты так хорошо ее знаешь?

– Едва ли кто-нибудь знает ее лучше, чем я! – со скрытой горечью ответил Фрейвид. – Это наука и тебе: выбирай матерей своим детям, даже если это всего лишь дети рабыни!

Фрейвид ничего не добавил, и Эйвинд не решился расспрашивать. То, что ведьма оказалась дочерью Фрейвида, для всех было потрясением.

– Хорошо, что она больше никому не причинит вреда! – сказал Асгрим. Он считал, что в победе над ведьмой есть и его заслуга, и собирался гордиться этим еще много-много лет.

Фрейвид угрюмо кивнул. Да, однажды он уже так думал – когда оставил ведьму запертой в лодочном сарае, понадеявшись, что фьялли сами разделаются с ней. Лучше бы он тогда выполнил обещание, данное Хродмару и Модольву, и сам утопил ее в омуте под Тюленьим Камнем. Тогда она не мешала бы ему собирать войско и не поставила бы под угрозу успех всей этой войны. Войны, которую сама же развязала!

А вести о фьяллях никому не прибавляли бодрости. Дозорные отряды, гонцы, многочисленные беженцы каждый день приносили новости об их быстром продвижении на юг.

– Лучше всего то, что теперь мы наконец-то поедем к Березняку и больше не будем кружить возле Угольных Ям! – сказал Альрик. – Мне думается, люди уже заждались нас.

– Опять с утра проходили беженцы, я велела гнать их! – с неприязнью вставила хозяйка. За прошедшие дни она попривыкла к обществу таких знатных людей и часто встревала в беседу. Фрейвид презрительно покосился на нее, но хозяйке не запретишь говорить в собственном доме. – Мы не можем кормить всякую мимохожую сволочь! У нас нет жерновов Гротти*, чтобы мололи нам счастье и богатство…

– Я бы на твоем месте, добрая женщина, подумал о том, что и вы, быть может, окажетесь беженцами! – с мягкой грустью сказал Альрик. – Фьялли идут на юг слишком быстро, а наше войско еще не собрано. Едва ли мы успеем остановить фьяллей до того, как они подойдут к вашему хутору.

Хозяйка застыла с открытым ртом: это не приходило ей в голову. Ей казалось, что раз в ее доме сидит сам хёвдинг, то никаких врагов здесь не может быть никогда.

– Битву нельзя откладывать, – горячо воскликнул Эйвинд. Он был не так самоуверен, чтобы поучать хёвдинга, но терпения сдерживать тревогу уже не хватало. – А не то Квиттинг придется не защищать, а отвоевывать обратно.

– Недолго и до этого! – ответил Фрейвид. Из-за Хёрдис на душе у него было так мрачно, что любые беды казались возможными. – Разве можно ждать чего-то хорошего, если северяне разбегаются, как зайцы? Если бы Ингстейн Яблоня был достоин звания хёвдинга, то фьялли застряли бы на севере до самой Середины Лета! А где восточное войско? Что думает делать Хельги Птичий Нос? Нашему конунгу не из кого набирать войско!

– У нас и конунга-то нет… – проворчал себе под нос Эйвинд.

В глубине души он был уверен, что всему виной не эта ведьма, а плохая судьба Вильмунда конунга. Удачливому вожаку не помеха и весь род Видольва*!

На дворе послышался шум, стук в ворота, голоса.

– Еще какой-то сброд! – ворчливо воскликнула хозяйка. – Сейчас я им покажу, как топтаться под чужими воротами!

Как видно, предостережение мудрого Альрика Сновидца пропало даром. Заранее придав лицу злобное выражение, хозяйка выбежала из дома.

Вернулась она удивительно быстро и была очень смирной. Злость на ее широком красном лице сменилась тревожной растерянностью.

– Там какие-то люди ищут хёвдинга! – опасливо доложила она. – Говорят, что они с Острого мыса, от…

– От Стюрмира конунга! – вместо нее закончил мужской голос от дверей.

Все поднялись с мест. Фрейвид вгляделся в лицо вошедшего и узнал одного из людей Стюрмира конунга.

– Приветствую тебя, Фрейвид сын Арнора! – сказал ему тот.

– Привет и тебе, Хёгни Черника! – ответил ему Фрейвид. – Давно мы с тобой не виделись.

– Да, с самого осеннего тинга! – подтвердил Хёгни. – С того самого, откуда Стюрмир конунг уехал к слэттам. Может быть, тебе будет любопытно узнать, что он вернулся.