– Я сообщил им координаты места ночевки.

– Гад, – на скулах Банникова заиграли желваки. – Ты еще что-либо передавал?

– Передавал, – сознался Савелов. – Координаты места последней остановки.

– Ах ты сука – Банников замахнулся прикладом, но вновь удержался и не ударил. – Ты, тварь, из-за этой самой твоей достоверности подставил группу!

– Да, – не стал спорить Савелов. – Все должно быть и в самом деле достоверно. Предательство должно быть полным. Гибель группы для большой правдоподобности была бы желательна.

– Вот ты чмо, так легко рассуждаешь об этом и после хочешь, чтобы я тебя отпустил? Отпустил, чтобы осуществить планы таких же тварей, как ты? Тварей, которые готовы пожертвовать десятками пацанов?

– Полководцам всегда приходится чем-то и кем-то жертвовать, – устало произнес Семен. – Иногда следует пожертвовать батальонами, чтобы спасти полки, пожертвовать полками, чтобы спасти дивизии, дивизиями и армиями, чтобы выиграть войну. Командование было готово пожертвовать вами, это так, я не отрицаю, но это для того, чтобы спасти тысячи и миллионы. Вот здесь, – Савелов потряс в руке флешку, – грядущая победа. В технологии, которая закачана на нее, находится не обнаруживаемый дефект. Если все получится, американцы потратят миллиарды долларов, создадут сотни ракет, которые будут успешно летать и поражать цели, НО в момент, когда наступит время «Ч», они рухнут на землю, едва взлетев. Американцы получат пустышку! Управление их ракетами будет в наших руках. А ты говоришь, десятки жизней. Миллионы спасенных! Разве это того не стоит? Это как разведка боем.

– Складно поешь, – Банников в задумчивости наморщил лоб, – но приведи хотя бы один аргумент, почему я должен тебе верить? И если отпущу, что я скажу своим?

– Скажешь, что упустил. Отпускаешь?

– Я не услышал доводов в поддержку твоей сказки.

– Мать моя женщина, – Савелов обхватил руками голову. – Как же с тобой тяжело. У тебя в кармане коммуникатор. Набери номер…

Банников запустил руку в карман и вытащил аппарат.

– И кто ответит?

– Полковник Нестеренко Леонид Эрнестович.

– Воно как, – прапорщик быстро набрал номер и нажал кнопку вызова. Почти сразу ответили, и на маленьком экране коммуникатора появилось растерянное лицо полковника Нестеренко.

– Семен? – начал было полковник и осекся: – Кто это? – удивленно воззрился он на смотревшего с экрана Петровича.

– Замкомгруппы… цатой группы, – не называя свою фамилию, отрекомендовался Банников.

– Какого лешего? А где Семен?

– Арестован… за предательство.

– Вы очумели? – вознегодовал полковник.

– Нет, это вы очумели, – сейчас Банникову было по барабану, кто перед ним – ефрейтор или генерал, он понимал, что его и его группу подставили, и хотел знать, ради чего.

– Немедленно освободить. Предоставить полную свободу действий для выполнения поставленной перед ним задачи.

– Какой, позвольте спросить?

– Не твоего ума дело, – отрезал полковник.

– Да пошел ты, – проворчал Банников, делая вид, что собрался отключиться.

– Постойте, как вас там, – Нестеренко мгновенно перешел на вы.

– Да, я слушаю, – лилейным голосом произнес Банников. – Полковник, вы, наверное, хотите вкратце сообщить мне, с какой целью с нами находится этот товарищ?

– Гм, мг, – полковник пожевал губами, огляделся по сторонам, словно опасался, что кто-то, рядом находящийся, может его подслушать, затем, понизив голос, произнес: – это секретно.

– Я умею хранить секреты, – совершенно искренне заверил Банников.

– Вы должны его отпустить.

– Я отпущу, если скажете зачем? В противном случае он останется с нами до конца, и если что, я его пристрелю.

– Он… – полковник все еще мялся, – он должен уйти на ту сторону.

– Говорите яснее.

Лицо Нестеренко покраснело от напряжения, наконец он выдохнул:

– Он должен сдаться американцам. Отпускайте его немедленно.

– Есть, освободить и отпустить конструктора, – строго, по-военному ответил Банников, будь он сейчас в форме, он бы еще и козырнул, для понта.

– Выполняйте, – буркнул полковник.

Петрович хотел спросить: «Когда будет авиация», но абонент уже отключился.

– Будь вы прокляты, – пробормотал Банников, опустил руку с коммуникатором и, пристально глядя на Савелова, спросил: – Значит, наше задание блеф?

– Да, – вновь не стал отрицать Савелов, – вы должны были погибнуть. Да вы и погибнете. Простите, но я должен быть незапятнан перед своими хозяевами.

– Думаешь, гибель полуторадесятка парней того стоит? – прапорщик чувствовал себя выжатым до последней капли лимоном.

– А разве вы воюете и гибнете не для того, чтобы свершалось нечто большее? – спросил Савелов, и заданный вопрос заставил Банникова в очередной раз задуматься.

– Наверно, ты прав, – вздохнул он, – достоверность тебе нужна. Но кто сказал, что мы обязательно должны погибнуть?

– Когда за вами прилетят, еще неизвестно, а американцы наверняка близко.

– Ничего, прорвемся, – заверил Банников, но в его голосе не прозвучало должного оптимизма.

– Так я пойду?

– Я провожу. И это теперь куда? – Банников показал на коммуникатор.

– Разбей, – то ли попросил, то ли потребовал Савелов. Банников шагнул в сторону, положил прибор на один камень и изо всей силы прихлопнул его другим. Раз, другой, мелкое крошево швырнул в каменную осыпь. Не снимая рюкзака, достал из бокового кармана последнюю бутылку с водой. Попил, протянул ее Савелову, но тот отрицательно покачал головой.

– Тогда цепляйся. – Банников сунул бутылку обратно в карман рюкзака и, подойдя к Семену, подставил ему плечо. Тот встал, оперся о прапорщика, и они со всевозможной скоростью стали возвращаться назад.

Звук подлетающего вертолета идущие услышали одновременно.

– Дальше я один, – Савелов нерешительно протянул руку для рукопожатия, но, поняв, что ответного движения не будет, убрал за спину. – Я пошел.

Банников молча кивнул.

– Ты не спеши к своим, – уже делая шаг, посоветовал Семен, – пещер дальше в горах нет, а американцы близко.

– Ну, ты и сволочь, – прапорщик покачал головой и махнул рукой, – иди на хрен.

Савелов усмехнулся и заковылял прочь. А Банников нырнул под нависавший над тропой каменный уступ и, скинув рюкзак, затаился в тени. Руки почти непроизвольно, сами собой, отвязали притороченный к рюкзаку гранатомет, привели в боевую готовность и вскинули на плечо. Появившийся вертолет сразу же оказался на мушке. Зависнув в нескольких метрах от поверхности хребта, он медленно-медленно скользил вперед. Навстречу ему, ковыляя, сгорбившись и всем своим видом показывая неимоверную усталость, брел инженер-конструктор Савелов.