– Вьорк, я тут кое-что вспомнила… – начала я.

Он напрягся, как тиглан перед прыжком.

– Точнее, Мэтт считает, что это очень важно. Дело в том, что вишневое платье – то, которое ты подарил мне месяц назад, – я прожгла утюгом.

Глаза короля округлились так, что на ум невольно пришло сравнение с огромными тарелками, из которых мы как раз в эту минуту ели суп.

– Ты тоже считаешь, что это очень важно?! – Его обычно громовой голос прозвучал очень мягко. У гномов нет лечебниц для душевнобольных, но Вьорк, по-моему, в это мгновение был готов устроить одну такую. Для меня.

Кажется, зацепочка не сработала. Но раз уж начала надо договаривать до конца.

– Я не знаю… показала ему это платье, которое прожгла пять дней назад, а он расхохотался…

– Пять дней назад? И как же Крадир тебя видел в ту ночь, если…

– Не меня!

– Ты хочешь сказать, что на самом деле твое платье на тот момент было уже прожжено?

– Ну да! Оно с такой дыркой! – вновь расстроилась я.

– Наковальня Крондорна! – Вьорк откинулся на спинку стула, зажав ложку в кулаке.

И тут и до меня дошло! Я была так расстроена, что поначалу никак не могла взять в толк, при чем тут эта злополучная дырка…

– Вот видишь! Видишь! А ты мне не верил! Это просто не могла быть я!

– Если б я тебе действительно не верил, – муж с силой сжал кулак, – то ты бы… Я бы… – Он махнул рукой. – Скажи лучше, есть у тебя идеи, кто это был на самом деле? И, кстати, кто еще про этот утюг знал?

– Втайла, конечно. Но она говорит, что проще новое сшить… – Я махнула рукой.

Вьорк задумался, и больше мы к этой теме не возвращались.

После ужина мы с Вьорком отправились в его покои. Я любила такие вечера: Щиты оставляли нас одних, а сами уходили в соседнюю комнату. Муж занимался какими-то важными бумагами, а я вышивала. Иногда, когда ему не надо было работать, он раскрывал старинные летописи, позаимствованные у Ведающего, и читал мне вслух. Все было так по-домашнему…

Но в этот раз только я устроилась на своей скамеечке возле его стола, как заглянул Цорр и, потупившись, попросил короля «выйти поговорить».

– Что случилось? Давай здесь.

– Вьорк, разговор не предназначен для ушей королевы. Да и остальных…

Муж на мгновение насупился, потом ободряюще улыбнулся мне и вышел.

Вздохнув, я продолжила вышивание розы. Честно говоря, мне не слишком-то удавались все эти вязания-вышивания, но муж так радовался, когда я ему подарила собственноручно связанную салфеточку…

– Да кто тебе дал право! – донесся голос Вьорка из столовой. Я прислушалась.

– По-моему, я все еще твой Щит. – Цорр тоже повысил голос. – И уже без малого…

– То есть ты склонен ему не доверять, – грубо оборвал его король. – Сначала Мэтт пересмотрел весь Фионин гардероб. Потом выяснил, что именно это платье она испортила. Но зачем, Цорр? Ты считаешь, что королева чуть не убила Крадира, а Мэтт с ней заодно?!

– Я не знаю, выгораживал ли он Фиону, но…

– Что – «но»? Невиновность Фионы может подтвердить Втайла. Все, разговор окончен. И позови обратно Гвальда. Все равно мы так орали, что, наверно, эльфы в Баль-Тэре оглохли.

Орал по большей части Труба. Точнее, гудел. Но благодаря этому я поняла – у меня появился еще один недоброжелатель. И что я такого Цорру сделала?!

Нет, определенно сегодня все мечтают, чтобы Вьорк им поверил!

Муж вернулся в кабинет, положил руки мне на плечи и пристально взглянул в глаза:

– Ты все слышала?

– Не все…

– Не обращай внимания. Они хотят как лучше. Главное, что я верю тебе.

Я кивнула и улыбнулась – довольно печально, надо признать. А что мне еще оставалось делать?

Муж сел за свои бумаги, я за шитье. Работа у него явно не клеилась, он пыхтел, сопел, вставал, снова садился.

– Может, я могу тебе помочь?

– Не думаю… хотя вот, взгляни. – Муж протянул мне исписанный лист. – Не нравится мне эта речь, ох как не нравится. Я бы после такого не то что договор не подписал, я бы… – Вьорк выразительно рубанул рукой наотмашь.

Речь была написана Дамертом по случаю скорого приезда в Хорверк брата эльфийского короля, который должен был договориться с Вьорком о каких-то выгодных для гномов торговых делах. Но Ведающий со своим знанием истории явно перестарался. Человеку, да и эльфу, не искушенному в политических интригах, речь могла бы показаться хвалебной. Но на самом деле она никуда не годилась, и любой придворный увидел бы в ней следующее: «Несмотря на то что в прошлом между нами было то-то и то-то, – далее шло солидное перечисление столкновений между гномами и эльфами, причем последние почему-то всегда оказывались в них виноваты, – очень хочется с вами торговать, уважаемые».

– Не знаю, что на него нашло, – пожаловался Вьорк. – Дамерт был против этого договора, может, поэтому он так все изобразил… Я ему сказал: ты там намекни, что они не всегда были правы, да и кое-какие должки за ними остались… Вот он и намекнул. Хм-м… Вообще-то он эльфов не любит, но надо же знать меру!

– Давай я исправлю!

– А у тебя получится? – Король лукаво прищурился.

– Я могу попробовать! Все равно переделывать!

До седьмого колокола я усердно переписывала речь. Вьорк пытался занять себя чем-нибудь, но поминутно подбегал ко мне и, заглядывая через плечо, удовлетворенно хмыкал или цокал языком. Я попыталась объяснить, что он отвлекает меня. Не тут-то было. Тогда я пригрозила, что уйду писать к себе, но хитрый Вьорк объявил, что бумаги государственной важности из его покоев не выносятся.

Наконец речь была готова. Я торжественно вручила ее мужу. Вьорк был очень доволен и все нахваливал меня.

– Слушай, а у людей есть такая должность при королях?

– Какая?

– Ну, тот, кто речи пишет.

– Обычно этим занимаются канцлеры, секретари разные.

– Ну, беру тебя в канцлеры! Проси чего хочешь! И полкоролевства в придачу – так у вас в сказках говорится? Заслужила, маленькая королева!

Вот он, мой шанс!

– Знаешь, я немного устала от однообразия. – Мне показалось, что такой разговор лучше заводить издалека.

– Что ты имеешь в виду?

– Все время одно и то же! Можно сегодня сходить в гости к одному, а завтра – к другому. Можно прогуляться в Коралловый лес, а можно – в Сад. Но не целыми же днями этим заниматься! Нет, ты не подумай, там здорово… Но иногда ведь хочется и чего-то другого.