— Ты говоришь об одежде, сложенной под детской кроваткой?

— Конечно. Только не говори, что ты подумала, будто это тоже куплено для Хилари.

Осмелев, Джесси слегка ударила Ноя рукой.

— Не говори глупостей, — с негодованием произнесла она, — я подумала, что эти вещи принадлежали детям Эшли.

— Да?

— Да. У меня нет привычки распоряжаться чужими вещами.

Ной с иронией посмотрел на нее:

— Думаю, несколько человек возразили бы тебе сейчас, например, лорд Гилмор.

— Мне следовало предположить, что ты снова поднимешь этот вопрос, — промолвила Джесси, злясь на себя за то, что дала ему повод. — Но повторяю еще раз: я никогда не распоряжаюсь тем, что мне не принадлежит.

С лица Ноя исчезло циничное выражение, когда он стал внимательно разглядывать ее. Потом он снова склонил к ней голову.

— Надень завтра розовое платье, пожалуйста.

— Хорошо, — ответила она, желая знать, что стоило ему произнести слово «пожалуйста».

Почти машинально она опять стала растирать его виски, временами слегка касаясь ушей.

По спине Ноя пробежала дрожь. Может быть, она надеялась удержать его при себе, обращаясь таким образом? Очевидно, она сама не знала, чего хотела. В отличие от нее он знал, и, если бы сегодня ночью он смог вывести ее из равновесия, это пригодилось бы в будущем. Протяжно зевнув, Ной наконец произнес:

— Я собираюсь идти спать, ты присоединишься ко мне? Он давно принял решение, что она должна спать вместе с ним. Они оба знали об этом. Джесси была хорошо осведомлена о том, что у Ноя есть масса преимуществ, которыми он, несомненно, воспользуется, чтобы добиться желаемого. Но она была стратегом. Для того чтобы в конечном счете одержать победу, ей нужно было в какой-то момент уступить. С другой стороны, она понимала: Ной мог заподозрить ее в том, что она слишком быстро сдала свои позиции, идя у него на поводу. Поэтому, отвечая на его вопрос, она сказала:

— Не сейчас. Прежде мне бы хотелось написать письмо Мэри.

Ему не понравилось, что она тянет время, но пришлось смириться. Пока он готовился ко сну, Джесси села за стол и принялась сочинять письмо. Однако она не знала, с чего начать, поскольку все мысли были заняты Ноем. Он тем временем обошел каюту и задул все лампы, оставив лишь одну на столе, чтобы ей было светло. Краем глаза она наблюдала, как он снял рубашку, носки и брюки. Откинув покрывало с кровати, он залез под одеяло в одних льняных кальсонах.

«А где же его ночная рубашка?» — подумалось Джесси. Она даже не осознала, что задала этот вопрос в письме к Мэри, пока не перечитала его. Смутившись, Джесси зачеркнула это предложение.

После того как Ной лег спать, она еще пятнадцать минут трудилась над письмом. Ей казалось, что он вот-вот начнет приставать к ней с требованием поскорее заканчивать писать, но каждый раз бросая взгляд в его сторону, она видела, что Ной лежал с закрытыми глазами, что говорило о его намерении заснуть. Только теперь Джесси могла спокойно подготовиться ко сну.

Сняв платье, она спрятала его в гардероб вместе с чулками и ботинками, затем, умывшись, погасила последнюю лампу прежде, чем скинуть с себя нижнее белье и надеть ночную сорочку. Юркнув в постель, она легла на спину у самого края кровати, накрывшись стеганым одеялом.

— Ты так упадешь, — сонным голосом произнес Ной, глубже зарываясь под одеяла и взбивая свою подушку.

Джесси так изумилась, услышав его голос, что действительно чуть не упала.

— Все в порядке, — холодно ответила она. Ее тело было неподвижно, словно она умерла.

Ной усмехнулся:

— Джесси, кровать широка, и мет необходимости жаться у самого края.

— В то время как я могла бы прижаться к тебе, ты это имеешь в виду?

— Я поражен, как четко работает твой мозг. Подобная мысль и не приходила мне в голову. — Гром небесный, слава Богу, не поразил его за такую ложь. Ной перевернулся на живот и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Джесси. Приятных тебе сновидений.

Она с трудом поверила своим ушам. Он собирался спать! Хотя она никогда не сомневалась в его порядочности, в том, что он не мог овладеть ею насильно, все-таки она думала, что он прижмет ее к себе, обнимет и, возможно, даже… Довольно! Джесси разозлилась па себя за охватившее ее чувство неудовлетворения. Отвернувшись от него, она закрыла глаза и стиснула зубы. «Приятных сновидений», — вспомнилось ей! Ха! Об этом не могло быть и речи.

Однако то, что ей приснилось, было просто восхитительным. Перед тем как вернуться к реальности, она увидела чудесный сон. Мягкая кровать из клевера, на которой она лежала, оказалась не чем иным, как матрацем. Теплым солнечным лучом, ласкающим ее бедро, была рука Ноя, которую он положил на нее, как на свою собственность. Крыльями бабочки, щекотавшими ее щеку, являлись его пальцы, нежно скользящие по ее лицу.

Джесси широко открыла глаза.

— Прежде чем вспыхнуть от гнева, — тихо произнес Ной, — тебе стоит вспомнить, что не я все это придумал.

Он лежал, облокотившись на локоть, и смотрел на нее грустными глазами, не переставая гладить по щеке. Ночь оыла очень ясной. Бледно-голубой свет луны освещал всю каюту и лицо Джесси. Ной разглядывал ее уже на протяжении долгого времени. Он любовался прелестными чертами, стараясь запомнить их и сохранить в себе.

— Ты свернулась возле меня, как котенок, Джесси.

Вероятно, смысл этих слов стал ей понятен лишь тогда, когда она поняла, что крепко держит его: левая нога Ноя оказалась между ее бедер.

— О, — тихо вырвалось у нее, — ты… мы… то есть у нас…

— Нет.

— О, славг Богу.

— Ты правда думаешь, что я воспользовался бы тем, что ты спишь, чтобы овладеть тобой?

Она покачала головой. Сейчас его золотисто-зеленые кошачьи глаза волновали ее даже сильнее, чем рука, обвитая вокруг талии. Она не в состоянии была произнести хотя бы слово и лишь смотрела на него.

— Я хочу тебя, — сказал он, — но я не настолько эгоистичен, чтобы добиться этого без твоего желания.

— Ты… ты говорил, что мы должны узнать друг друга, прежде… прежде, чем мы…

— Разве я говорил такое? — Ной слегка склонил голову. — Существует много способов узнать друг друга. — Он начал уговаривать ее уступить. Наступил самый подходящий момент показать ей, каковы его дальнейшие намерения относительно их обоих. В перерыве между ударами сердца его губы овладели губами Джесси. Поцелуй получился нежным, не страстным. Никакой борьбы и сопротивления с ее стороны. Ной не торопился. Его губы коснулись уголка ее рта, щеки, подбородка. Взглянув на Джесси сверху вниз, Ной спросил:

— Было не очень ужасно, верно

— Н-нет.

— Джесси, ты моя жена, поэтому я имею право владеть тобой независимо от твоего желания. Ты ведь знаешь, что это правда?