— Нет, совсем не сержусь.

Нельзя было описать того, что он сейчас чувствовал.

Однако это была не злость. Он рукой нащупал под одеялом ее руку. После нежного поглаживания он без предупреждения сжал ее так сильно, что Джесси вздрогнула от боли.

— Нужно как следует подумать, прежде чем начинать

— заигрывать и соблазнять мужчину.

— Соблазнять? — Джесси изумилась. — Но я…

— Ты забыла, кто во всем виноват? — Ной не ждал ответа, а она промолчала. Минуту спустя он добавил:

— Нам обоим пора немного поспать.

Джесси выдернула свою руку, чтобы встать с постели. Как он посмел обвинить ее? Он из тех людей, которые не держат своих обещаний.

— Ты куда

— После того, что случилось, не кажется ли тебе, что мне лучше спать возле окна? — холодно ответила Джесси.

— После чего это? — огрызнулся Ной.

— Тон его голоса заставил ее быть осторожнее.

— Я просто подумала… то есть…

Ной молниеносно обхватил Джесси за талию и притянул к себе.

— Пусть лучше я буду страдать, — шепнул он ей на ухо.

— Ты безумец.

Она на самом деле так думала. Вероятнее всего, ей никогда не удастся понять его, не говоря уже о каких-то отпущенных шести неделях. Даже если бы они прожили вместе шесть человеческих жизней, все равно она не разгадала бы его натуру. Слава Богу, ей не нужно ждать так долго.

Ной крепко держал ее в своих объятиях, и ей ничего не оставалось, как смириться и лежать рядышком. Устроившись поудобнее, Джесси уже не пыталась вырваться. Наоборот, ей доставляла наслаждение близость его горячего тела.

Они оба долго не могли заснуть.

— Тебе к лицу это платье, — заметил Ной.

Джесси обернулась, услышав его голос. Она не видела, как он вошел в каюту.

— Извини, Ной, но я опять оставила дверь открытой. Кэм только что вышел, и у меня не было времени запереть ее.

Пройдя через комнату, Ной приблизился к стоявшей у фарфоровой чаши Джесси. Взяв ее за руки, он развел их в стороны, снова внимательно окинув девушку взглядом.

— Мадам, я сделал вам прекрасный комплимент. Неужели вы не можете думать больше ни о чем, кроме как о необходимости закрыть дверь?

Джесси робко посмотрела на него снизу вверх. Он по-прежнему не переставал удивлять ее. Проснувшись сегодня утром, она не знала, чего ожидать от него. Он же, чмокнув ее в лоб, выскочил из постели и без умолку говорил ей о разных вещах, пока одевался, а потом поднялся на палубу. Он даже заставил ее рассмеяться и позабыть, что всю ночь она прижималась к нему. Почти позабыть.

— Спасибо, Ной. Я очень рада, что тебе понравилось платье.

— Мне понравилось, как оно сидит на тебе. — Он на мгновение задержал взгляд на ее лице, а затем опустил его на глубокий квадратный вырез платья. — Наверное, я дал не совсем точные размеры, да?

Платье плотно обтягивало груди Джесси, которые были чрезмерно обнажены большим декольте. Каждому, кто бросил бы на них любопытный взгляд, была бы видна их совершенная форма.

— Может быть, ты набросишь на плечи кружевную косынку… шаль… или что-нибудь еще?

Джесси, смутившись, скрестила руки на груди. Но это не исправило положения, поскольку груди поднялись еще выше. Оставленный без внимания Гедеон сразу воспользовался моментом, чтобы сползти с кресла и пошалить на полу. Джесси тут же подхватила малыша и прижала к себе. Счастливый ребенок, играя, засунул кулачок прямо в ее декольте.

— Гедеон! — возмутилась она.

Ной чуть не задохнулся от смеха, невинно подняв руки кверху, когда Джесси взглянула на него, прося помощи.

— Клянусь, не я подстрекал его к подобным выходкам.

— Глупый! — ответила Джесси, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Она попыталась вытащить шаловливую детскую ручонку, но малыш извивался и брыкался и ей никак не удавалось утихомирить его. — Пожалуйста, возьми Гедеона!

Ной выполнил ее просьбу и поднял ребенка высоко над головой.

— Ох, малыш, как я тебе завидую!

— Ной, ты говоришь глупости.

— Он не понял ни слова, но все равно я ему завидовал, — начал оправдываться Ной.

Джесси отвернулась, желая скрыть улыбку. Расправив лиф платья, насколько это было возможно, она заметила через плечо:

— Кстати, чтобы ты знал: я собираюсь распустить швы на всех своих платьях.

— На всех без исключения? — Ной устроился в кресле, а Гедеона посадил к себе на колено. Малыш вертелся, раскачивался и постоянно хихикал. — Они так же узки тебе, как и это розовое?

— Ты не ошибся. Я не такая тощая, как ты думаешь.

— Ной лукаво выгнул дугой одну бровь.

— Да, совсем тощей тебя никак не назовешь, — произнес он.

— Ты неисправим.

Ной обратился к Гедеону:

— Ты слышал это? Кажется, мои усилия были ненапрасны. Вчера меня называли невыносимым, а сегодня я лишь неисправимый.

Джесси вскинула руки кверху в знак того, что сдается. Не обращая внимания на смех Ноя, она подошла к столу, где ее дожидался завтрак на огромном деревянном блюде, принесенном Кэмом.

— Ты завтракал?

Ной кивнул, тут же поинтересовавшись:

— А Гедеон?

— Я покормила его прежде, чем осмелилась надеть это платье.

— Скорее всего твоя еда уже остыла. Ты когда-нибудь вообще ешь горячее?

— Время от времени, — ответила она, удивляясь его настроению.

Он вел себя так, словно между ними ничего не произошло прошлой ночью.

— Ну что ж, тогда начинай завтракать. Кстати, я пришел пригласить вас с Гедеоном подняться на палубу подышать свежим воздухом. Малыш, пойдем посмотрим, сможем ли мы отыскать в гардеробе что-нибудь подобающее почтенной даме.

— Ной, замолчи.

— Я же сказал почтенной, а не неряшливо одетой. — Через несколько минут безуспешных поисков он достал походный плащ Джесси. — Его нужно чем-то украсить. Я и не думал, что тебе может понадобиться длинная мантилья.

— Ной, ты слишком щедр, но мой плащ и так неплохо смотрится.

Поскольку Джесси приехала на корабль именно в этом плаще, вряд ли имело какое-то значение, если она вновь появится в нем.

— Она уговорила меня, — сказал Ной Гедеону.

По мнению Джесси, на палубе они восхитительно провели время. Они ходили размеренным шагом взад и вперед, попеременно держа малыша на руках. Гедеон кривлялся, ему хотелось самостоятельности, но это было невозможно. Несмотря на то что Ной ненавидел плавание, он отлично разбирался во всем, что составляло суть обязанностей капитана. А может быть, Джесси только так казалось. Он мог бы рассказать ей серию не правдоподобных историй, а она даже не заметила бы фальши, точнее, ей было наплевать на это. Подобно Гедеону, она чувствовала себя счастливой, слушая его тихий, протяжный, мелодичный голос.